Читать «Храбрые сердца однополчан» онлайн - страница 2

Отступления от хронологии событий, которые время от времени делает автор, переносясь мыслью в наши дни, в нынешнюю жизнь войск, мне кажутся весьма уместными и поучительными. Такова, например, глава о командирском характере, в которой интересные, взволнованные раздумья бывшего комбата, ныне командующего войсками округа, имеют непосредственное отношение к службе, боевой учебе офицеров младшего поколения. Офицер — профессия героическая. Офицеру надо как можно настойчивее и в самой различной форме преподавать науку побеждать.

В книге нередко упоминается мое имя — это обусловлено тем, что мы с автором воевали на одном направлении. Спасибо Ивану Моисеевичу на добром слове, хотя можно было о командарме и поменьше… Заметил бы где-то вскользь, что сидел, дескать, над картой такой-то генерал да усы покручивал, и достаточно. Однако навязывать автору свою точку зрения я не в праве. Пусть только не подумает читатель, что вот, мол, Третьяк пишет о Казакове, а тот — о нем. Оба мы в свое время были связаны служебным положением, и правдивости ради автор привел в тексте некоторые факты совместной боевой работы.

Со своей стороны, мне хотелось в этой краткой вступительной статье представить автора книги читателям. О себе он почти ничего не рассказывает, он будто лишь присутствует в различных эпизодах, в которых участвуют его боевые товарищи. Но именно в его руках находились крепкие нити управления подразделениями, судьба боя. Люди безгранично верили ему, шли за ним в бой. Название книги «Храбрые сердца однополчан» в первую очередь относится к самому автору — Ивану Третьяку.

Генерал армии М. И. КАЗАКОВ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Дороги войны… Трудные, опаленные, пропахшие горечью полыни в отступлении и осененные цветеньем полевых красных маков в победной поступи вперед. Разве забыть их фронтовикам, прошагавшим множество огненных верст? Никогда не забыть! Они оставили на старых командирских картах красные и синие стрелы, они прочертили в сознании и в сердцах воинов старшего поколения неизгладимый след.

Тот след, как рубец от раны, напоминает о себе в непогодь приглушенной болью. И еще тогда, когда много лет спустя после войны проходишь теми же дорогами. Глаза твои любуются всем тем, что создано народом в мирные годы, а думы непроизвольно залетают в далекое прошлое, воскрешая события Великой Отечественной…

И еще крепче тревожат душу воспоминания, когда встретишься с фронтовиками-однополчанами. Так много значат их рукопожатия, столь красноречивы их взгляды! Да, да… Эти же самые глаза — серые, карие, синие — глядели на тебя с искренностью и отвагой тогда. И ныне глядят так же, с той же самой верой в человека.

После объятий и долгого очень выразительного молчания разговор пробивается, словно родник, неожиданно найденный:

— А вот за той высоткой стояла полковая артиллерия, которую возглавлял Владимир Стружанов.

— Тогда пехота обошла немцев двумя батальонами с фланга и ударила так, что они всю ночь бежали без оглядки.

— Хорошо, пушкари поддержали вовремя.