Читать «Хемлок Гроув» онлайн - страница 130

Роман поправил бекон на сковороде лопаткой.

Все закончится сегодня, – сказал он. – Сегодня мы убьем это.

Она сжала его шею.

Включи вытяжку, а то свининой воняет уже до небес.

Когда он закончил, Роман вылил жир в банку, а бекон завернул в вощеную бума- гу и отложил для Шелли. Он направился к своей машине, Оливия последовала за ним и положила руку ему на плечо. Он обернулся к ней и постыдился своей мягкости в церкви, обернувшейся черствостью здесь, с ней. Он собирается помочь Питеру. Ничто

не помешает ему помочь Питеру.

Ты не мог бы уделить секунду своей матери? – спросила она.

Он изучал ее лицо, удерживая свое суровым и жестким. Она держала тонкий черный кейс.

Пожалуйста, Роман, – сказала она.

Он положил банку на пассажирское сиденье, она взяла его за руку и повела назад в дом, где он увидел, что она вытащила большое напольное зеркало из гостевой спаль- ни в патио. На его овальной поверхности простой линией был изображен волк, нарисо- ванный белым лаком для ногтей, с красной точкой на груди. Сердце. Она вручила ему кейс и сказала открыть. Внутри находился маленький и декоративный топор с двой- ным лезвием. Он был сделан из серебра, ручка состояла из двух переплетенных змей,

с расплющенными у режущей кромки головами. Он был отполирован до блеска, но это лишь косметический уход: без сомнений, он очень-очень древний. Она подвела его к зеркалу и встала позади. Положила руки ему на плечи и сказала посмотреть в стекло, что он и сделал. Она спросила, что он видит.

Он не понимал.

- Я вижу нас, – ответил он.

-Приглядись.

Он встретился с отражением ее глаз, его веки затрепетали, незримые пальцы вынырнули из тьмы и окутали его поле зрения, все потемнело. Но был звук. Его уши наполнились звуком пульса, но не его собственного. Он чувствовал, как пульс звенит во всех его нервных окончаниях и взглянул снова, он видел, чрез покровы теней, как солнце пробивается через облака и знал, что стоит на пороге чего-то, знал, что ре- ально: зеркало, и в зеркале сердце волка, живое и бьющееся, вот, что его мать хотела, чтобы он увидел.

Это было его Убийство.

Роман поднял топор над головой и почувствовал обратной стороной шеи улыбку своей матери, и опустил топор прямо в нарисованное, но бьющееся сердце.

Разбившееся стекло привело Романа в чувство, он отшатнулся назад, задыхаясь и потея на морозном воздухе. Оливия вынула топор из расколотой деревянной рамы и, положив его обратно в кейс, вручила Роману.

Постарайся не потерять его, – сказала Оливия, – на его истории очень долгий путь.

Он не знал что сказать. У него не было слов для благодарности. Она приложила ладонь к его лицу и произнесла.

Нам не нужны слова.

Ты пошевелилась

Закат в 16:55. Наверное, ты захочешь это знать.

***

16:12.

Чоссер очнулась и увидела ангельские крылья. Они были на стене над ней, цве-

та ржавчины и предзнаменования, одновременно проклятие и благословение для глаз смотрящего. Она попыталась пошевелиться, но обнаружила оба своих запястья и ноги скованными ее собственными наручниками. Перекатилась на бок. Пол, на котором она лежала, покрыт бумагой и осколками, и несколькими ярдами дальше располагалась дверь, ведущая на основной этаж сталелитейного завода, часть котла Бессемера вы- глядывала над перилами лестницы. Она перекатилась на другой бок. Там была другая пара крыльев на полу близ нее, и еще больше таких же на потолке. Хоть и нехотя, она признала восхитительность увиденным: художественный дух в его чистейшем прояв- лении, непредназначенный для глаз живых. Но более актуально для ее разведки: сам художник отсутствовал, оставил ее на какое-то время одну, и недалеко было западное окно, улыбающееся осколками битых стекол, как сломанными зубами, через которые виднелось заходящее солнце, изумительно зажатое между верхушкой холма и полот- ном облаков, как выглядывающий Божий глаз, настолько же удивительный и непо- вторимый взгляд, как каждый закат в ее жизни. Итак, еще один дар, два краеугольных элемента сценария «убежать и скрыться»: время и возможность.