Читать «Халулаец» онлайн - страница 24

Тут изможденная будто бы не выдержала и захохотала. Хозяйка мгновенно окрысилась:

— Чё ты ржешь, Людка?! Дура набитая. Ржет она... Заплати за картошку, Витя. Быстро заплати, я сказала!

Хозяйка квартиры перешла на высокочастотные звуки и швырнула в мужика стакан. Тот увернулся, вскочил, схватил женщину за руки и проорал прямо ей в лицо:

— Отъебись, мать!

Изможденная и патлатый бросились их разнимать. Началась свалка и крики.

Виталий, который еще в самом начале ссоры ощутил всплеск, вдруг сел за пианино и поднял крышку. Робко коснулся пальцами клавиш. Сначала черных, а потом белых. Всплеск следовал за всплеском, и он уже ничего не слышал, кроме музыки, звучащей внутри. Тряхнув головой и будто бы решившись, парень заиграл «Весенний вальс». Поначалу его пальцы были вялыми, как после наркоза. Но чем дольше он играл, тем сильнее они становились.

Когда Виталий закончил, в комнате повисла тишина. Спорщики сидели на диване и смотрели на музыканта во все глаза.

— Ты, это самое, маэстро!

— Это что было? Моцарт, да?

— Охренеть. А я все думал: зачем оно здесь стоит?

— Витя, заплати уже за картошку, я тебя умоляю.

— Блин... Ну нету у меня! Нету, понимаешь? Пятихатка всего. И никакая музыка этого не изменит.

Вдруг патлатый внес предложение:

— У меня есть пятихатка. Давай мешок на двоих возьмем, да и все.

Так приятели и поступили.

Через пять минут Виталий сел в «бычок» и поехал дальше. Конечно, его не исцелила та игра на пианино. Зато теперь он играет на нем регулярно, и Виталию хорошо. А хорошо — это немало. Хорошо — это уже кое-что.

Чужая кровь

Пермь. 2005 год. Витя Альбатросов проснулся в кровати ранним утром понедельника. За окном занимался жидкий рассвет. В ногах лежал толстый кот. По части жара (да и жира) он крыл рассвет по всем фронтам. Едва проснувшись, Витя ощутил страшную головную боль. Обыкновенно Витя жил просто с головной болью, потому что имел семь зарегистрированных сотрясений мозга. Последний врач рассматривал снимки Витиной головы с таким видом, будто мозг на них отсутствовал. Сейчас боль была действительно страшной. Витя попал в замкнутый круг. Он пил, чтобы боль прошла, и грыз зубы по утрам, потому что возвращалась она с утроенной силой. Анальгин и кетанов ему не помогали. На морфий у Вити не было рецепта. Плюс, как и многие бывшие боксеры, парень презирал наркотики.

Утренние боли пугали Витю. Боль как бы жила по нарастающей: кто-то невидимый бросал в голову камень, а от камня расходились круги, захватывая шею, плечи, спину. В такие минуты Витя всякий раз пытался возобновить сон, но сон никогда не возобновлялся. Грелка, пересчет овечек, звуки живой природы, пустырник — ничто не могло помочь парню вернуть сон.

Жутко скрипнув зубами, Витя отбросил одеяло и выпростал ноги из-под кота. Он уснул в одежде. Не кот — Витя. Вся его одежда была заляпана кровью. Кровь была темной, какой-то бурой и походила на венозную. Она буквально перекрасила джинсы и футболку. Ее появление терялось в беспамятстве пьяной ночи. То есть Витя не помнил не только драку, он не помнил вообще ничего.