Читать «Халулаец» онлайн - страница 112

— Оригинальные у тебя родители, Серега. Как сам вообще?

А Ольга, видимо, не привыкла отступать. Давай шутить дальше:

— Да как все. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

Про Сочи поговорили. Олимпиаду вспомнили. Помечтали о море. Чувствую — шутка затянулась. К интервью пора переходить. А то неловко как-то весь вечер Ольгу Серегой называть.

— Ладно, Ольга. Харе прикалываться. Давай приступим к интервью.

— Давай.

— Скажи, за что ты убила своего мужа?

— ???!!!

— Понимаю. О таком непросто говорить вслух. Ну а все-таки? Он избивал тебя или как? Вот эти семнадцать ножевых ранений что-то значат? Символизм какой или случайная цифра?

— Я не убивала мужа! У меня его даже нет.

— То есть как это нет? Вот же, у меня записано: «Центральная кофейня», пятница, восемнадцать ноль ноль... Ольга Белова?

— Я — Ольга Белова.

Я аж вздрогнул. Смотрю, а в соседнем кресле пожилая женщина сидит, в метре от моей Ольги. Здоровая такая, с мужицкой печатью на лице.

— Ты кто, мать?! Откуда тут взялась?

— Я тут с самого начала сижу. Ты мимо меня прошел вот к этой. — Пожилая Ольга ткнула пальцем в молодую Ольгу.

Я перевел глаза.

— Стоп. А ты тогда кто?

Хотел сказать жестко, но сказал мягко, потому что в глазах молодой Ольги плясали чрезвычайно симпатичные искорки.

— Я тоже Ольга. Но не Белова, а Гуляева. Я на собеседование пришла. Промоутером устраиваться.

— Ладно, — кивнул я. — А кто из вас мужа-то убил?

Старая Ольга откашлялась.

— Мужа убила я.

— Хорошо. То есть не в том смысле хорошо, что убила, а в том, что разобрались.

Тут встряла молодая Ольга:

— Я за вас, конечно, рада. Но где мой работодатель?

— Понятия не имею, молодая Ольга. Я — интервьюер. Интервью беру. Вот щас у старой Ольги брать буду.

— Ты меня только что старой назвал?!

— Я это вслух сказал? Пардоньте. Про себя хотел.

— Ты правда думаешь, что я молодая?

— А какая же ты еще?

— Ну, мне уже двадцать пять...

И улыбнулась. С ямочками. Чертенок. А при мне нельзя с ямочками улыбаться. Когда такие создания при мне с ямочками улыбаются, я жениться могу. Три раза уже женился по этому поводу. И разводился тоже. Химия, ничего не поделать.

Здесь старая Ольга не выдержала. Вскочила и холодно так:

— С меня хватит. Я ухожу. До свиданья.

— А как же интервью?

— Не будет никакого интервью.

— Но почему?

— Потому что вы очень сильно напоминаете мне моего бывшего мужа.

И старая Ольга ушла. А молодая Ольга осталась. И как я старую не заметил, до сих пор ума не приложу.

О любви и дружбе

Вера Мокрушина переехала в Петербург из Перми, чтобы стать актрисой, а стала Екатериной Великой. Вера думала жить на Лиговском. Думала она жить и на Достоевского. На деле Вера жила в деревне Новое Девяткино, откуда до метро двадцать минут пешком. Каждое утро, приехав на работу, она впихивала белое сдобное тело в корсет и вальяжно шла к Казанскому собору, чтобы фотографироваться с туристами.

Вера не была дурой. Еще два года назад она зачитывалась Быковым, слушала джаз и легко могла отличить пошлое от непошлого. Однако ходить в костюме Екатерины и предлагать себя людям возле Казанского собора — это не то же самое, что предлагать себя на фоне Перми. В Петербурге и без унизительной работы чувствуешь себя пришибленным, а когда еще профессия вступает в резонанс с общим величием города, делается совсем паршиво. Вера портила атмосферу и прекрасно это понимала. Чтобы понимать это менее отчетливо, она стала прикладываться к бутылке.