Читать «Хpоники российской Саньясы. Том 1» онлайн - страница 39

Однажды мы с Пантелеичем в баню пошли. Он в баню до этого не ходил, а я его как-то затащил туда. После первого раза он долго ходил в задумчивости, после второго — у него глаза засверкали и я понял, что он попался. И как-то раз он приносит в баню насос «лягушку» — знаешь, были такие «лягушки» — нажимаешь ногой или рукой и он дует. Приносит, значит, поднимает палец вверх и говорит заговорщически: — «Есть информация! Пойдем». — Заходим в парилку, он меня кладет на полку и начинает бегать вокруг с насосом и дуть, демонстрируя, как поток горячего воздуха можно локализовать, как его можно наоборот, расфокусировать, как создать «локальный очаг», а как «интегральный»: Долго он бегал, потом, чувствую, — перестал. Спрашиваю: — «Чего, Пантелеич не дуешь?» — А он: — «Насос плохой, не для всего подходит». Тут же, в парилке, начал его разбирать и пытаться сделать из плохого насоса хороший: В следующий заход смотрю, — Пантелеич стоит в «стойке», напыженный, натуженный весь, а его ребята в четыре веника обхаживают. Тут входит банщик, увидел это дело и говорит ему: — «Ты расслабься, чего ты так стоишь!» — Пантелеич ему отвечает: — «Расслабиться — это одна информация, а напрячься — другая!» — Постоял так еще немного и говорит: — «А вот теперь и расслабиться можно! — Послойное тепловое внимание! Чтоб до костей пробрало и наружу вышло!».

В следующий раз, войдя в парилку, при отсутствии веника, он снял резиновые тапочки и начал себя парить этими тапочками, а при этом еще принимал какие-то хитрые позы на полке. Мужики вокруг не выдержали, — смеются, — ну совершенно это было непонятно, а Пантелеич знай себе парится, причем с удовольствием, со знанием дела. — «Тапочки тоже, — говорит — инструмент!».

Он постоянно экспериментировал везде, где только можно. Он верен себе в том, что всегда ищет свой резонанс с любой ситуацией. В любом сложившемся стереотипе он находит нечто такое, что открывает Идею в еще одном ракурсе, в новом воплощении. Он в каждом уникальном явлении находил универсальное Присутствие. Поэтому все упражнения, какие-то иллюстративные идеи — они простые, проще пареной репы; хочется в них что-то усложнить, а когда начинаешь копаться, — там все есть и усложнять-то на самом деле нечего. Все без выкрутасов и мудреностей.

Для того, чтобы самые тонкие, неуловимые позиции внимания, Обращенность и Медитативность спровоцировать такими простыми средствами — это действительно нужно уметь видеть воплощение Истины во всем абсолютно. Такими вещами пространство было вокруг Пантелеича насыщено до предела, до звона, — только бери, впитывай. Он как Мастер, как Учитель был безупречен. Я понимал, что очень многое пропускаю мимо, что не все улавливаю, но в то же время, поскольку искренне и внимательно в этом жил, то потом нужное вовремя всплывало, и какие-то вскользь брошенные Пантелеичем фразы или вроде-бы проходные сюжеты начинали раскрываться, иногда уже значительно позже.