Читать «Фрэнсис Бэкон. Логика ощущения» онлайн - страница 5

Подобного рода блуждание между двумя словарями—на сей раз цветоведения (колористики) и техники живописи—свойственно в обоих языках и паре «ton/valeur», активно используемой Делёзом при анализе колорита Бэкона. В данном случае дело осложняется тем, что в русском языке понятия «тон» и «валёр» употребляются в ином значении, нежели во французском. Делёз понимает под цветовым тоном, в общем и целом, характеристику цвета по спектральному составу, тогда как «валёр» у него характеризует светлоту цвета. Здесь он следует словоупотреблению, одинаково принятому во французской науке и живописи. Так, в цветовой модели HSV, где тремя координатами цветового пространства являются тон (hue), насыщенность (saturation) и светлота, или яркость (value),—третья координата как раз и называется по-французски valeur (ценность, достоинство, значение, сила). В том же значении употребляют это слово и художники— например, Ван Гог, когда говорит, что «Рембрандт орудует валёрами (т. е. варьирует один цвет по светлоте.—А. Ш.) так же, как Делакруа цветом»⁵. Однако «валёр» во французском языке—очень общее и широко употребляемое слово, звучащее в сочетании с цветом примерно как «сила цвета» по-русски, и живописцы называют валёрами и вполне хроматические различия. Широко известен пассаж из дневника Делакруа: «Чем больше я размышляю о цвете, тем больше убеждаюсь, что окрашенный рефлексом полутон есть тот принцип, который должен доминировать, потому что именно он дает верный тон—тот тон, который образует валёры, столь важные в предмете и придающие ему подлинную живость. Свет, которому в наших школах учат придавать такое же значение и который мы переносим на полотно одновременно с полутоном и тенью, на самом деле есть не что иное, как чисто случайное обстоятельство; цвет в настоящем смысле слова находится в окрашенном рефлексом полутоне; я имею в виду подлинный цвет, дающий ощущение плотности и того коренного различия, которое существует между одним предметом и другим»⁶. В лексиконе русских художников заимствованный термин также приобрел узкое

5 Письмо к Эмилю Бернару, Арль, 29 июля 1888 (цит. по: Винсент Ван Гог, Письма, М.—Л., 1966, с. 549).

6 Эжен Делакруа, Дневник, М., Изд. Академии художеств СССР, 1961, т. 2, с. 25.

значение: им обозначают, как правило, тонкий нюанс цвета (по тону или по светлоте, а чаще и по тому, и по другому вместе)⁷. Если в переводах сочинений французских художников—в том числе Ван Гога и Сезанна, на которых много ссылается Делёз,—тот же «валёр» часто обозначает только светлотную градацию цвета, то в отечественных текстах это значение обычно имеет слово «тон». Так, H. Н. Волков на страницах фундаментального труда «Цвет в живописи» предлагает «пользоваться ... распространенным у художников противопоставлением “цвета” (которому, следовательно, отвечает спектральный состав излучения) и “тона” (светлоты, “светосилы”, которым отвечает яркость излучения)»⁸. Именно это противопоставление нетрудно обнаружить и у Делёза, только «цвету» Волкова у него соответствует ton, а «тону» Волкова—valeur. Разумеется, корень этой терминологической проблемы—неразделимость в живописной практике двух аспектов цвета, собственно цветности и светлоты, о которой говорит и автор «Логики ощущения», четко разделяя два понятия в сугубо аналитических целях. Мы же не без колебаний решили переводить ton и valeur омонимически—как «тон» и «валёр»,—дабы не вносить путаницу в терминологические отношения Бэкона с французскими художниками конца XIX—начала XX века (к ним Делёз возводит колористическую родословную своего героя) и не править русские переводы их текстов, широко используемые в отечественном искусствознании. Но следует оговориться: «валёры», о которых пишет Делёз,—это, конечно же, совсем не те минимальные цветовые различия, в богатстве и точности которых усматривают один из секретов живописи Делакруа или Коро.