Читать «Фрося и Пестрянка» онлайн - страница 19

Ей вдруг захотелось повернуть назад, даже побежать снова ко двору Гобзина, а главное — почувствовать милые запахи Акулины Мироновны, Кати и Анюты. И в то же время она чувствовала, что она не может повернуть. Непобедимое, злобное ощущение тащило ее, точно на веревке, вперед и вперед…

Пестрянка, на бегу, незаметно для самой себя, зарычала и в тот же миг вдруг отскочила назад. Перед ней, в зеленоватом полумраке леса, под густою, как шатер, листвою орешника, засверкало шесть пар искр. Одна пара была большая, пять поменьше. То была волчица с ее детьми.

Давно уже она вскочила на все четыре лапы и насторожила уши. Детеныши, как один, сделали то же. Волчица переходила от надежды и восторга к отчаянию и страху. Давно она чуяла, что по лесу бежит собака. Она достаточно пожила на свете, чтобы знать, что за этим отвратительным животным, столь ненавистным свободной, благородной волчице, крадется обыкновенно то, еще более ненавистное двуногое существо, которое делает эти ужасные выстрелы.

Но выстрелов не слышалось, к запаху приближавшейся собаки совсем не примешивалось особенного, гораздо более противного запаха, — двуногих. Значит, собака бежала одна! Грудь волчицы вдруг поднялась, шерсть на спине встала радостно дыбом. Какую чудную добычу посылает ей ее любимец и владыка — лес! Что может послужить лучшим, первым уроком самостоятельной жизни для ее милых детей, как не предоставленная их зубам шкура этого презренного товарища двуногих…

Волчица тяжело дышала от радости. Да! эта глупая собака, конечно, без двуногого… Вот она появилась между деревьями, вот она отскочила назад, села на задние лапы и щелкает зубами… Это совсем глупая молодая собачонка! Волчица это сразу поняла, да и не она одна: ее милые волчата не только не испугались, но так и уставились на невиданного ими зверя.

Как у них сверкают глаза — эти янтарно-желтые глаза с черным ободком! В них точно искры зажглись.

— Ну, ну! смелее, дети… Не бойтесь: я вас не выдам! — точно говорил взгляд волчицы, поворачивавшей морду то к одному, то к другому волчонку…

Но они еще как будто робели. Они только скалили зубы и облизывались длинными языками…

Не двигалась и Пестрянка. Она, как присела на задние лапы, широко расставив передние, так и сидела, оскалив зубы. Над нею с ветки, поблескивая тусклым серебром, висела нить паутины, и на этой нити, как большая налившаяся ягода, мерно качался паук — красный, с черной мертвой головой на спинке.

Она не видела этого паука. Злоба на этих собак (волки ей казались собаками), которых она видела перед собой, — одну большую, пять маленьких, — наливала кровью ее глаза. Боязнь их в то же время, точно ударом дубины, отшибла ее спину и задние ноги… Запах их, и противный, и сладкий, как густой чад, почти залепил ее ноздри, так что ей было невозможно дышать…