Читать «Фронт(РИСУНКИ К. ШВЕЦА)» онлайн - страница 67

— Житуха, чтоб ей… — вздохнул кто-то.

— А в совхозе — палатки. Под ногами — грязь, — в тон отозвался сидящий близко к огню сутулый человек. Он пнул сапогом валежник, и костер, затрещав, осветил его давно не бритые щеки. — А в газетах чего только не пишут. Я даже стишки читал. «Новый дом» называются. Позты… Помокли бы тут с нами.

— А ты расскажи нам те стишки. Смотришь, время скоротаем.

— Не мастер я запоминать. — Небритый еще поворошил костер, пригляделся к шоферу и доверительно подмигнул: — А нет ли у тебя, механик, в кабине чего посущественнее, душу погреть?

Шофер отрицательно мотнул головой. Захлопали края брезента. Дождь дробью прошелся по нему, как по коже барабана. Потом наступило за-, тишье, и в нем, словно отставленный этим налетевшим порывом ветра, зазвучал голос:

Спал тракторист, свою окончив смену, У полссы пшеничной, у межи. Спал тракторист, клочок степного сена Под голову небрежно подложив. И, трепеща подстреленною птахой, Где высоко несмятая трава, От пота потемневшая рубаха Сушилась, надувая рукава…

— Колька, это про тебя. Честное комсомольское, ты всегда так кемаришь…

— Заглохни! — шикнул тракторист. — Не мешай слушать.

Все смотрели туда, где, прижавшись к колу, стараясь укрыться от дождя, темнела фигурка с рюкзаком за плечами.

Девушка читала стихи негромким, простуженным голосом, который напрягался и начинал звенеть, когда дождь сильнее колотил по брезенту.

Пусть, руки у нее совсем малы, Пропахли рыбьей чешуей и сеном, Но этиими руками неизменно В бригаде накрываются столы.

Толстуха в ватнике, подпоясанная солдатским ремнем, толкнула небритого в плечо.

— А ну, посунься, кавалер! Дай место человеку. — Она потянула девушку за рюкзак и усадила ее поближе к огню. Потом вытащила из-под ватника кусок пирога и сунула ей в руку.

Та благодарно кивнула и сразу же поднесла пирог ко рту, но откусить помешал тракторист.

— Еще, еще читай…

— Да-да, — поддержали другие, а небритый заметил — Угодила нашей стряпухе.

Девушка сняла мокрую косынку, встряхнула головой, и над костром полыхнули ее волосы, будто огонь поджег сноп соломы. Так — с косынкой в одной руке, с куском пирога в другой — она продолжала читать стихи. Отодвинулся куда-то и затих надоедливый шорох дождя.

И ты лицо подставил ветру, Ты, кто проехал полстраны… Чтоб стать хозяином вот этой, Как будто спящей, целины. Твоей земли, которой снится Глухая тракторная дрожь, И то, как ты в зерно пшеницы По локоть руки окунешь…

— Еще! Еще читай, девушка!

— Да цыц вы! — вмешалась повариха. — Дайте человеку поесть. — Она отобрала у девушки косынку и стала сушить ее над костром.

Девушка через силу жевала пирог. Глаза у нее слипались.

— Слушай ты, давай я тебя поспать устрою. Да не упирайся, я ж тебе в батьки гожусь. — Агент отпер фургон и помог девушке забраться на мягкие тюки. Она мгновенно уснула, скорчившись и сунув голову под мышку, как котенок. Агент хотел было запереть замок, но передумал — махнул рукой и вернулся к костру.