Читать «Франклин Рузвельт» онлайн - страница 332

В Квебеке Рузвельт выступил с предложением о создании послевоенной международной организации и даже представил соответствующий проект, в котором говорилось об ответственности четырех великих держав за сохранение мира. Между прочим, президент пользовался аргументацией своего бывшего соперника по предвыборной борьбе У. Уилки, недавно выпустившего небольшую книгу «Единый мир», в которой республиканец выдвигал свой план международного сотрудничества.

По окончании встречи в Квебеке Черчилль провел еще две недели в Вашингтоне в качестве гостя президента. Во время бесед явственно ощущалось, что британский премьер вынужден был считаться, хотя и очень неохотно, с той реальностью, что по всем военным, экономическим, политическим показателям Америка Рузвельта оказывалась доминирующей силой.

Именно после Квебекской конференции началась подготовка первой встречи «большой тройки». Сразу после возвращения Рузвельта в Вашингтон на пресс-конференции 21 августа ему был задан прямой вопрос о возможности трехсторонней встречи, причем задан в такой форме, что президент должен был либо отвергнуть таковую возможность, либо отмести спекуляции в прессе по этому поводу.

Он избрал второй путь — гневно обрушился на обозревателя Дрю Пирсона, известного своими скандальными обвинениями представителей рузвельтовской администрации, особенно госсекретаря Халла, в том, что они не желают открывать второй фронт, поскольку стремятся обескровить Россию. Рузвельт сказал, что журналист «лжет от начала до конца» и этим ставит под угрозу единство объединившихся наций, вредит собственной нации и вообще он «хронический лжец». Таким нетерпимым по отношению к одному из видных представителей пишущей братии Рузвельта видели очень редко. Объяснялось это просто — за публикациями Пирсона следило посольство СССР, и они могли создать впечатление о негативном отношении администрации к восточному союзнику, что в данный момент было особенно невыгодно.

В сентябре—октябре 1943 года непродолжительное время длился торг по поводу места встречи. Сталин настаивал на Тегеране, где размещался советский воинский контингент и где он чувствовал бы себя в большей безопасности, тем более что столица Ирана находилась сравнительно близко к советской границе. Рузвельт, скорее всего по соображениям престижа, настаивал на своей зоне влияния — Каире или Багдаде, но в конце концов пошел на уступку. Весьма любопытно, что, действуя от имени «мистера Черчилля», он при этом ставил британского премьера перед свершившимися фактами. 8 ноября Рузвельт проинформировал Сталина о готовности встретиться с ним в Тегеране. Со стороны американского президента, готового преодолеть расстояние, равное почти половине окружности Земли, это был жест, свидетельствовавший о высокой оценке им тех огромных военных усилий, которые вносил советский народ в достижение победы над агрессорами.

В отместку Рузвельту, отодвинувшему его на второй план, Черчилль написал Сталину: «Я был очень рад узнать о том, что Президент готов вылететь в Тегеран. В течение длительного времени я настойчиво просил его это сделать. Что касается меня, то я в течение нескольких прошедших месяцев заявлял о своей готовности отправиться в любое место, в любое время, когда мы трое сможем встретиться вместе».