Читать «Франклин Рузвельт» онлайн - страница 327

Рузвельт же считал, что нужно проводить по отношению к СССР такую политику, которая давала бы возможность продолжать использовать Восточный фронт как основной театр военных действий, перемалывавший германские (и советские) вооруженные силы, и открыть второй фронт в Европе тогда, когда США и Великобритания будут полностью к этому подготовлены.

В результате майских переговоров 1943 года было подписано компромиссное коммюнике, в котором всё же зафиксирована убежденность в необходимости «решающего вторжения в цитадель стран оси». Вот только где это вторжение будет осуществляться, пока было не совсем ясно.

Будучи убежденным в том, что этим регионом должен стать север континента, Рузвельт пришел к выводу, что высадка англо-американских войск может быть произведена не ранее весны 1944 года. Теперь об этом необходимо было проинформировать Сталина. Рузвельт отлично понимал, какое впечатление произведет на советского руководителя новое откладывание начала операции, и несколько раз принимался за текст послания, но написанное казалось ему неудовлетворительным — то слишком обходительным, с извинительными нотками, то излишне резким и нелояльным.

В конце концов он поручил составить это злосчастное письмо генералу Маршаллу, и тот нашел наилучший вариант: в нем не было никаких объяснений и оправданий, а просто сообщалось, что на Британских островах будут сконцентрированы американские и английские войска для широкомасштабной высадки на территории Франции весной 1944 года. Рузвельт охотно принял такую версию и распорядился немедленно отправить этот текст за своей подписью советскому лидеру. Это был, видимо, единственный случай, когда личное послание американского президента было написано без его участия.

В Москве рузвельтовское «секретное и личное послание» было получено 4 июня. Как и предполагалось, ответ Сталина от 11 июня выражал не просто неудовлетворенность, а почти нескрываемое негодование. Это решение, по его мнению, «создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет советскую армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом…». «Нужно ли, — писал он, — говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и в армии — произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англо-американских армий. Что касается Советского Правительства, то оно не находит возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны».