Читать «Франклин Рузвельт» онлайн - страница 262

Съезд Демократической партии, которому предстояло выдвинуть кандидата в президенты и номинантов на другие государственные должности, работал в Чикаго 15—18 июля. Уже перед началом съезда наиболее значительные партийные фигуры склонились к решению вновь выдвинуть Рузвельта, имея в виду международную ситуацию и опасаясь, что любой другой кандидат потерпит поражение в битве с харизматическим кандидатом от республиканцев Уэнделлом Уилки. Рузвельт же передал, что согласится на номинацию только в том случае, если ее одобрит подавляющее большинство делегатов, одновременно направив съезду явно лицемерное, противоречившее первому заявлению послание о том, что не желает выдвигаться в третий раз.

Ситуация определилась сразу же после торжественного открытия съезда чикагским мэром на огромном городском стадионе, когда сенатор от Кентукки Албен Баркли стал читать послание Рузвельта о его нежелании оставаться на посту. Едва он начал чтение, как начальник чикагской городской канализационной сети Томас Герри, спрятавшийся в полуподвальном этаже стадиона, подключил микрофон к громкоговорителям и закричал: «Мы хотим Рузвельта! Весь мир хочет Рузвельта!» Этот возглас, который потом злые языки стали называть голосом из канализации, был подхвачен массой делегатов и гостей, исступленно оравшей: «Мы хотим только Рузвельта!», «Все хотят Рузвельта!»

Баркли, правда, удалось не только дочитать текст до конца, но и произнести свои слова: «Президент никогда ранее не имел и не имеет сейчас намерения или желания продолжать оставаться на своем посту, быть кандидатом на него или быть этим съездом выдвинутым на этот пост. Он желал бы совершенно серьезно и ответственно заявить, что делегаты настоящего съезда свободны голосовать за любого кандидата».

Это были очень неосторожные слова, ведь они означали, что Рузвельт как бы отнимает у делегатов их законное право на выдвижение кандидатур, для того чтобы тут же вручить им это право как милость. Но в пылу страсти, которая господствовала на съезде и выражалась в криках «Мы хотим Рузвельта!», этой оплошности никто не заметил. Более того, слова президента по существу означали, что он не станет возражать в случае его выдвижения, а будет, мол, нести свою ношу до конца.

Были выдвинуты и другие кандидаты. Но уже в первом туре за Рузвельта голосовали 946 человек (86,2 процента), за всех остальных — 147. Кандидатом в вице-президенты по рекомендации Рузвельта был выдвинут левый либерал Генри Уоллес, причем потребовалось преодолеть сопротивление, подчас настолько сильное, что Рузвельту пришлось выдвинуть ультиматум: «С Уоллесом или без меня». «Я откажусь участвовать в выборах, если моим партнером станет реакционер», — говорил он в эти дни С. Розенману.

Речь Рузвельта по радио с согласием баллотироваться, произнесенная уже после закрытия съезда, 19 июля, прозвучала несколько лукаво. Он сделал вид, будто принимает выдвижение, только учитывая сложившуюся обстановку и жертвуя своими личными интересами: «Как и многие другие люди моего возраста, я имел планы на будущее с января 1941 года. Но эти планы, как и многие другие вещи, относились к тому миру, который представляется сейчас таким же далеким, как другая планета. Из-за висящей над нами угрозы все частные планы, все частные жизни прекращаются. Народ должен избрать своего президента. И если выбор падет на меня, я с Божьей помощью буду служить в меру моих сил и способностей».