Читать «Форточка с видом на одиночество» онлайн - страница 22

И вот что я вспомнил. Когда мне было лет девятнадцать, я забрался посреди зимы в телефонную будку с девушкой несколько старше меня и целовался там полночи. Тесная телефонная кабинка звенела от холода. У барышни были ледяные щеки и мочки ушей. Глаза ее блестели в свете тусклой лампочки. Я пробирался сквозь заслоны из зимних одежд и ворсинки от шарфа попадали мне на язык. С грохотом ударялась о стенку будки тяжелая трубка, соскочив с аппарата. Снег налипал на хрустальные стекла. И еле слышные протяжные гудки неслись откуда-то снизу. Из-под облаков.

КАК Я СТАЛ МУЖЧИНОЙ

Мой первый сексуальный опыт случился летом в одном ростовском скверике, в темное время суток. Девушка, звали ее, как не трудно догадаться, Маша, была много опытнее меня. А мне казалось странным, что для ЭТОГО надо принимать какие-то специальные позы. Мне пришлось сесть на скамеечку, а Маша села мне на колени. И в самый ответственный момент откуда-то из темноты вышел человек, приблизился к нам и поинтересовался:

– Который час?

Я посмотрел на часы и ответил:

– Полдвенадцатого.

Да, именно в это время, в одиннадцать тридцать по Москве я стал мужчиной.

Поздно ночью уставший, но счастливый я возвращался домой, а навстречу мне шли два мужика. Один из них сказал другому: «Саня, если я стану импотентом, я повешусь, Саня». Я хорошо запомнил, как он это сказал. С каким чувством.

Так в один день я стал мужчиной и навсегда приобрел страх – перестать быть мужчиной.

ВМЕСТО РОМАНА

Вообще, если б можно было хранить страхи в гардеробе, развешивать их там на «плечиках», примерять, надевать по будням и разным особым поводам, перетряхивать, освежать, пересыпать нафталином… равного моему не нашлось бы гардероба в жилищах трудоспособного населения страны.

Я настаиваю свой страх на валерьяне и пустырнике.

Но сейчас больше всего я боюсь, что не смогу написать роман.

Я тут подумал и пришел к выводу, что все романы в мировой литературе в общем-то об одном и том же. Просто единицам удалось это сделать лучше, сотням – хуже, а у тысяч – вообще ничего толком не получилось… Но все – об одном и том же. О любви, об одиночестве, о разных страхах, о неизбежных болезнях и смерти. Все романы. Горы литературы, миллионы исписанных страниц, бессонных ночей, литры выпитого кофе, мешки выкуренного табака… Стоит ли писать еще один? Может, лучше научиться играть на саксофоне? Или уехать, например, в Руанду, вырезать из дерева фигурки языческих богов с большими писюнами и торговать ими на каком-нибудь местном блошином рынке или экспортировать в Европу? Можно отправиться в Индию и сидеть там в позе «лотоса», отражаясь в священной реке Ганг, и не нажираться на ночь, как я обычно это делаю. В общем, что-то можно придумать и вместо романа. Как-то занять себя. Потому что все эти страдания и рефлексии, они ведь только от безделья. В сущности, только от этого.