Читать «Форс-мажор – навсегда!» онлайн - страница 48

Димка просеменил в неслышных тапках-зайчиках из детской:

– Мам?! Дядя?

– Уроки! Делай уроки!

– Я сделал.

– Сделай наперед!

– Я сделал.

– Прошу тебя, Дим!

– Хорошо. Но я здесь. Мам?

– Да-да. Иди к себе.

– Позови сразу, если надо. Мам?

– Да-да!

– … – красноглазый в пальто умело держал паузу, пока не набрякла и не обрушилась пугающим: – Умный мальчик! Все понимает.

– Да-да, – согласилась она, чтобы хоть что-то сказать. И добавила невпопад, чтобы хоть как-то перевести внимание: – Красивый букет…

– Не букет, дура. Венок! Мальчик и тот все сразу понимает. На папу похож?

– Да-да, – то ли подтвердила, то ли зубы дробнули «д-д».

– Плохо, что на папу похож. Плохо, что все сразу понимает. Плохо… – сокрушенно покачал головой красноглазый и опять – паузу.

И наконец:

Про Марзабека она слышала? Про Марзабека Абалиева? Слы-ы-ышла! Нет, он – не Марзабек, он – Гочу. Марзабека убили полтора месяца назад. Российские спецслужбы. Героя нации! Легенду! Пух!.. И убили. А Гочу – родственник. Дальний, но зато ближе остальных к Питеру, к Сосновому Бору оказался. А она знает, кто, какой пес убил Марзабека?! Сказать? Сама догадается?

Она сама догадалась.

ТВ по всем каналам аккурат в канун Нового года подчеркнуто бесстрастно рассусоливало известие о нежданной (долгожданной) гибели «садиста номер один»:

– …по непроверенным данным… официальные лица так называемой независимой Ичкерии не подтверждают и не опровергают… место захоронения Марзабека Абалиева, по местному обычаю в тот же день преданного земле, остается неизвестным… что ж, в заключение остается поздравить всех россиян… с наступающим Новым, 1997, годом (разумеется! с чем еще?!) и пожелать…

Официоз: с первого дня 1997-го на территории Чечни, входящей в состав РФ, – ни одного россиянина от силовых структур. Значит, Марзабек – это внутренние разборки. С наступившим! При чем тут РФ?!

При том!

– Понимаешь, женщина, кто нам должен за Марзабека?! Вижу, понимаешь… Платить будешь. Много платить будешь. Все, что есть, будешь платить. У тебя ведь много есть, да? Сколько ларьков? Двадцать?

– Семнадцать… – машинально поправила.

– Ва! А я знаю, что двадцать. Ошибка, наверное. Пересчитаем, поправим. «Одиссей», да?

– «Одессей»… – машинально поправила.

– А я что сказал?! «Одиссей». В честь мужа назвала?.. Песня такая, знаешь? Ты куда, Одиссей, от жены, от детей! Раньше надо было мужа спрашивать: «Ты куда?» И не пускать. Ему было бы хорошо, нам было бы хорошо, тебе тоже было бы хорошо. А сейчас смотри, как плохо. Тебе. За мужа беспокоишься, да? Не надо. За покойника разве надо беспокоиться! Жизнь твоего мужа копейку стоит, а Марзабек – мильярд, трильон! Мужа твоего, женщина, на клочки разорвали. Хочешь – на память? У меня где-то с собой был. Самый дорогой клочок наверное – для тебя… – И ведь по карманам у себя стал рыться, сволочь! – Ну, не хочешь – как хочешь. Правильно. Зачем живым мертвые?! Живым живые нужны. Позвать моих? Им на лестнице холодно… Не надо? Почему? Почему – нет? Тебе понравится. И мальчику твоему тоже. Сначала больно, потом приятно… Если стесняешься с незнакомыми, я первый буду. Мы с тобой уже познакомились, да? Меня Гочу зовут. Вообще-то Гочаг. По-русски знаешь, как будет? Бравый! Храбрый! Отчаянный!.. А Гочу – друзья назвали. По-русски знаешь, как будет? Разбойник! Вымогатель! Убийца!.. Тебе что больше нравится? Выбирай! Короче…