Читать «Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи» онлайн - страница 70

Согласно Смиту, воплощением подобных усовершенствований является разделение труда. Конечно, мы помним его восторженную оценку (пусть и с несколькими отрезвляющими оговорками) того, что этот процесс может сделать для производства конкретного товара, например булавок. Но мы также помним, что оценка Смита вовсе не предполагает, что, поспособствовав производству одного продукта, разделение труда тут же перекинется на новые изделия вроде тканей, чугуна и кто знает чего еще. Достигнув"полного обладания богатствами", страна останавливается в развитии или даже входит в полосу спада, и причину этого стоит искать прежде всего в технологии.

Подобные ограничения неведомы технологиям капиталистического производства, полвека спустя расцветавшим на глазах у Рикардо и Мальтуса. Прядильная машина"Дженни", паровой двигатель, пудлингование железа, как очень скоро стало очевидно, открывали совершенно новые возможности для роста. Настал конец Смитовой эпохи ограниченных возможностей для развития, с ним пришло и предчувствие проблем, которые принесет с собой эпоха начинающаяся. Во-первых, рост населения теперь представал в куда более мрачном свете, поскольку экономическое развитие не сдерживалось никакими барьерами. Следуя той же логике, растущее число возможностей для развития предполагало дальнейшее обогащение землевладельческого класса. Экономические системы Мальтуса и Рикардо ослаблены неурядицами и склоками. Вполне вероятно, что в этом можно винить произошедшие вследствие расширения технологических горизонтов изменения в общем взгляде на экономическую жизнь.

Как нам подытожить достижения двух главных героев этой главы, одновременно столь похожих и столь отличающихся друг от друга?

Рикардо оказал человечеству вполне ощутимую услугу. Выбросив все второстепенные с его точки зрения детали, он дал нам возможность как следует изучить устройство мира. Нереальность его модели обращалась в ее достоинство; строгая структура очищенного от ненужной шелухи мира не только позволила нам понять законы ренты, но и пролила свет на такие важные темы, как международная торговля, денежное обращение, налогообложение и экономическая политика. Построив модель целого мира, Рикардо подарил экономике искусство абстракции, без которого любая попытка разобраться в лежащих в основе нашей повседневной жизни принципах заведомо обречена на провал. Чего уж там говорить, даже некоторые из его современников успели заметить, что инструменты абстракции могут также использоваться для защиты от неудобных свойств действительности, в частности не всегда"рационального" поведения людей. Эта проблема стала известна под именем"рикардианского порока". Так или иначе, если экономика сегодня претендует на звание науки, этим мы обязаны необычайной одаренности Рикардо по части абстрагирования от живого мира. Возможно, ее крайне неустойчивое положение в ряду остальных наук также объясняется этой склонностью к излишнему упрощению объекта изучения.