Читать «Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи» онлайн - страница 51

Сказано — сделано: в 1798 году анонимный трактат в пятьдесят тысяч слов увидел свет."Опыт о законе народонаселения и его последствиях для будущего развития общества" одним ударом сокрушил все прекраснодушные мечтания о вселенской гармонии. Несколько страниц — и земля ушла из-под ног самонадеянных мыслителей того времени: вместо прогресса людей ожидали лишь уныние, убогость и ужас.

Дело в том, что очерк содержал следующую мысль: население растет настолько быстро, что рано или поздно прокормить его будет невозможно. Общество не только не будет выходить на все новые уровни развития, но и окажется в ловушке: человеческое стремление к продолжению рода поставит нас на грань исчезновения. Никаких утопий — люди обречены на тщетные попытки накормить прожорливые рты, которых будет становиться все больше, с помощью вечно пустующего буфета матушки природы, а он, сколько ни ищи, не даст и лишней крошки.

Неудивительно, что после ознакомления с трудом Мальтуса Карлейль нарек экономику"мрачной наукой", а бедолага Годвин жаловался, что из-за Мальтуса сотни убежденных сторонников прогресса стали ярыми реакционерами.

Нанесенный Мальтусом удар в одночасье заставил опомниться эпоху, помышлявшую лишь об удовольствии и не видевшую впереди иного пути, кроме плавного прогресса и улучшения. Словно и этого было недостаточно, в то же самое время другой мыслитель готовился сделать смертельный выпад против самоуспокоенности конца XVIII — начала XIX веков. Уже очень скоро весьма успешный торговец ценными бумагами по имени Давид Рикардо выдвинет теорию, которая, внешне уступая пророчеству Мальтуса о крахе человечества вследствие его многочисленности, окончательно развеет мечты о предсказанных Адамом Смитом замечательных улучшениях.

Рикардо был убежден, что понимание общества как движения всех наверх по механической лестнице не имело права на жизнь. В отличие от Смита, он полагал, что этот эскалатор служит разную службу разным слоям общества, и в то время как одни триумфально доезжают до самого верха, другие, не успевая одолеть и несколько ступеней, падают обратно. Хуже того, всю конструкцию приводили в движение вовсе не те, кто оставался в выигрыше; получавшие всю возможную пользу от поездки сами и пальцем для этого не шевелили. Чтобы завершить метафору, скажем, что внимательный взгляд на поднимающихся наверх людей вызывал естественное беспокойство: за место на ступенях шла жестокая, непримиримая борьба.