Читать «Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи» онлайн - страница 209
Роберт Луис Хайлбронер
Название "Теория экономического развития" наводит на мысль об анализе той части мира, что мы привыкли называть развивающейся. Но в 1912 году ни особенного экономического статуса, ни проблем этого "мира" не существовало, как и его самого, — то была эпоха безоглядного колониализма. Книга Шумпетера была посвящена другому развитию, а именно способу, которым капитализм развивает присущую ему склонность к росту. Выглядевшая как типичный научный трактат и откровенно уныло написанная (хотя и отмеченная вспышками гениальности), "Теория…" не показалась бы обычному читателю важным политическим текстом. Но именно этому трактату было суждено лечь в основу едва ли не самого впечатляющего исследования капитализма из когда-либо предпринятых.
Как и стоило ожидать от Шумпетера, с самого начала повествование пестрит противоречиями. Посвященное динамике капиталистического развития, оно открывается описанием капиталистической экономики, в которой рост просто-напросто отсутствует. На первом портрете кисти Шумпетера капитализму недостает именно той составляющей, что лежала в основе роста в экономике Смита и Милля, Маркса и Кейнса, — речь идет о накоплении капитала. Вместо этого Шумпетер рисует капитализм без накопления, капитализм со стабильным, неизменным потоком производимой продукции, воспроизводящий себя в масштабе один к одному, капитализм, не способный вырваться из этого "кругового потока", не умножающего создаваемое богатство.
Эта модель напоминает "стабильное состояние" Рикардо и Милля — с той лишь разницей, что ранним авторам оно казалось финальной стадией капитализма, тогда как Шумпетер видел в нем самое что ни на есть начало. А значит, нам стоит внимательнее присмотреться к свойствам этого круговорота. Поскольку системе недостает движущей силы, определяющей характеристикой экономической жизни является инертность. "…Все однажды приобретенные нами знания и навыки, — пишет Шумпетер, — укореняются в нас и сливаются с другими элементами нашей личности столь же прочно, как, скажем, железнодорожная насыпь с землей, на которой она стоит…" Найдя методом проб и ошибок наиболее выгодное состояние экономики, нам ничего не будет стоить рутинно воспроизводить его. Если когда-либо экономическая жизнь и бросала нам вызов, то теперь она превратилась в привычку.
Это еще не все. Под воздействием конкуренции все участники неизменного круговорота будут получать причитающуюся им за участие в производственной деятельности долю, но не более того. Иначе говоря, конкуренция среди работодателей заставит их выплачивать работникам всю ценность производимого последними продукта, а владельцы земли и других природных ресурсов будут получать в качестве ренты ту ценность, что была создана их собственностью. Выходит, рабочим и землевладельцам причитается своя доля в круговом потоке доходов. А что же капиталисты? Приготовьтесь к очередной неожиданности. Если не считать их заработков как управляющих процессом, капиталисты не получат ничего. Причина очень проста: если принадлежащие им средства производства и создавали какую-либо ценность, то она уже давно была выплачена рабочим и землевладельцам в качестве компенсации за использование их ресурсов. Таким образом, Рикардо и Милль правы:
