Читать «Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи» онлайн - страница 191

В каком-то смысле подобная уязвимость перед лицом колебаний в инвестициях и сбережениях — вот цена, которую мы платим за экономическую свободу. Этой проблемы не было в Советской России или, если на то пошло, в Египте времен фараонов. Ведь в тех странах, что управляются по указанию сверху, объемы инвестиций и сбережений определяются властями, и полный контроль над экономической жизнью страны означает, что сбережения народа пойдут именно на строительство пирамид и электростанций. В капиталистическом мире все по-другому. Здесь сбережения и инвестиции возникают в результате решений свободных экономических агентов. И ровно потому, что решения эти никем не направляемы, они могут оказаться не соответствующими друг другу. Может быть, инвестиций будет недостаточно, чтобы впитать все сбереженные нами деньги, а может, последних не хватит для того, чтобы профинансировать все желаемые инвестиции. Спору нет, экономическая свобода крайне желательна, но не надо забывать, что ее обязательными спутниками являются колебания от расцвета к упадку и обратно.

Начинает казаться, что мы совсем позабыли о Джоне Мейнарде Кейнсе и его "Трактате о деньгах", но это не совсем так. "Трактат…" представлял собой блестящий анализ этих расхождений между сбережениями и инвестициями. Идея не принадлежала Кейнсу — многие экономисты до него указывали на ключевую роль этих факторов для понимания циклов деловой активности. Но, как и всегда, прикосновение Кейнса заставило сухие абстракции играть новыми красками. Вот что он писал:

Люди привыкли считать, что совокупное богатство нашего мира мучительно копилось благодаря добровольному отказу отдельных индивидов от удовлетворения своих насущных потребностей, которое мы зовем Бережливостью. Тем не менее вполне очевидно, что воздержания как такового недостаточно для возведения городов или осушения болот… Созданием и улучшением наших владений занимается Предпринимательство… Если Предпринимательство не стоит на месте, богатство будет копиться вне зависимости от того, что делает Бережливость; если же оно уснет, то наше богатство пойдет на убыль, чем бы Бережливость ни занималась.

Несмотря на мастерство анализа, стоило Кейнсу поставить точку в "Трактате…", как он сам же, образно выражаясь, и порвал его на мелкие кусочки. Оказалось, что в его теории колебаний сбережений и инвестиций есть одно слабое место, причем очень важное: она совершенно не объясняла, каким образом экономика может задерживаться в состоянии депрессии. Если использовать аналогию, согласно которой эти колебания напоминают движение качелей, то, казалось бы, отягощенная избыточными сбережениями экономика должна в скором времени исправить свои недостатки и качнуться в противоположную сторону.

Действительно, поведение сбережений Бережливости — нельзя назвать независимым от состояния инвестиций — Предпринимательства. Напротив, они встречались там, где предприниматели "покупали" сбережения, или, во всяком случае, одалживали их, — на денежном рынке. Как и любой товар, сбережения имеют свою цену — речь идет о ставке процента. Таким образом (так казалось всем), в разгар спада поток незадействованных сбережений должен приводить к снижению цены — точно так же, как скопление ботинок снижало цену обуви. Стоило же цене сбережений — ставке процента — снизиться, как стимул к инвестированию, по всей видимости, должен был вырасти: если постройка фабрики казалась слишком дорогой при ставке в 10% годовых, вполне вероятно, что она будет видеться вполне доступной при снижении этой ставки до 5%.