Читать «Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи» онлайн - страница 170

Но писавшему в 1921 году Веблену казалось, что до этого еще далеко. Вот как заканчивалась книга "Инженеры и система цен": "Сейчас у охранителей, а также у огромной массы обеспеченных граждан — ярких представителей отсутствующих собственников — нет никаких причин для волнений, по крайней мере, пока". Это "по крайней мере, пока" абсолютно типично для Веблена. Несмотря на подчеркнутую взвешенность стиля, на страницах его книг находилось место неприкрытой враждебности и предубеждениям. Но эта злоба идет не от личных обид, не от затаенной неприязни униженного человека, а является следствием забавной и в чем-то ироничной отчужденности стороннего человека. Он не сомневается в том, что существующие порядки канут в Лету и придет время, когда традиции и лицемерие сойдут со сцены, уступив место чему-то новому.

Проводить оценку сказанного им еще рано — мы вернемся к этому. Но стоит обратить внимание на интересную параллель. По своему общему подходу к проблемам Веблен удивительно близок к тому, на кого он похож в наименьшей степени, — к полоумному утописту-социалисту, графу Анри де Сен-Симону. Тот также превозносил производителя и посмеивался над плоскими, неинтересными чиновниками. Возможно, наше суждение относительно нападок Веблена на господство бизнеса изменится, если мы вспомним о шоке, с которым публика в свое время встретила выпады Сен-Симона в адрес "М., брата короля".

1906-й стал последним для Веблена в Чикаго. Его слава вышла за пределы Америки. Он побывал на банкете, где присутствовал король Норвегии, и, неожиданно для себя расчувствовавшись, отправил матери меню — она была тронута тем обстоятельством, что ее сын встречался с монархом. Дома дела шли заметно хуже. Он волочился за каждой встречной юбкой и в определенный момент переступил черту, за которой его не могли спасти ни успех книг, ни недавно полученное звание доцента. Его поведение не вписывалось в представления президента Харпера о том, каким должен выглядеть университет перед остальным миром.

Веблен приступил к поискам нового места работы. Задача эта оказалась не из простых: его слава была довольно скандального рода. В конце концов он отправился в Стэнфордский университет. Но впереди бежала его репутация — бесстрашного интеллектуала и закрытого человека, который слишком вольно относился к браку. И его поступки полностью подкрепляли сложившееся о нем мнение. Те немногочисленные коллеги, кто был способен вынести его упрямое нежелание выполнить хотя бы одно обещание, считали Веблена "последним человеком, который знает все". Что же до порядков, царивших в его доме, ничего не изменилось; как-то раз, стараясь быть тактичным, друг назвал останавливавшуюся в доме Веблена молодую особу племянницей последнего. "Она мне вовсе не племянница", — ответил Веблен, и добавить тут было нечего.