Читать «Философия оптимзма» онлайн - страница 11

Все дело в том, что в классические времена критика этих абсолютов была связана с очень высоким уровнем абстракции. Когда думали о бесконечности Вселенной (такие раздумья, как справедливо заметил Риман, были слабо связаны с основными проблемами экспериментального исследования природы), возникали парадоксы бесконечных сил, действующих на каждое тело в гравитационном поле этой бесконечной Вселенной, или сплошного огненного небосвода, заполненного бесконечным множеством звезд.

Генезис неклассической науки был связан с иной ситуацией: парадоксы вытекали из экспериментов, наука не могла развиваться (а потом уже не могла и находить применение) без констатации парадоксов, без того, что Эйнштейн называл «бегством от парадоксов», т. е. без переноса ореола парадоксальности с экспериментальных результатов на общие аксиомы науки, без пересмотра этих аксиом. Бесконечная изменчивость этих аксиом, фундаментальная бесконечность научного прогресса стала характеристикой каждого крупного локального эпизода в развитии науки — еще раз вспомним аналогию с римановой проблемой бесконечности и конечности пространства, которая решается локальными определениями и локальными экспериментами.

Какова же судьба классических абсолютов в современной науке?

Для абсолютного пространства и абсолютного времени наиболее драматическим моментом было отождествление кривизны пространства-времени с гравитационным полем — появление общей теории относительности. Геометрические свойства пространства, аксиомы геометрии мира уже не дают повода для присвоения им априорного или конвенционального характера. Они приобретают физический смысл, становятся эмпирически постижимыми, подлежащими экспериментальной проверке — «внешнему оправданию».

Абсолютная элементарность «кирпичей мироздания» также стала проблематичной и условной. Сейчас она фигурирует в физике как псевдоним перехода к более высокому рангу сложности. Элементарные частицы современной физики обладают волновыми и в то же время корпускулярными свойствами, отсюда вытекает ряд крайне парадоксальных с классической точки зрения коллизий, и прежде всего зависящая от условий, от макромира, от выбора макроскопического прибора неопределенность либо положения, либо импульса частицы. Сложность частицы не сводится к классической сложности — наличию внутренней структуры, наличию субчастиц; напротив, ее сложность отражает сложность мироздания, и ее структура — это структура внешних взаимодействий, переплетающихся с уже вовсе парадоксальным взаимодействием частицы с самой собой. Выше уже упоминались характерные для современной физики концепции, объясняющие бытие частицы ее взаимодействием с другими частицами Вселенной. Элементарная частица — это не заключительное звено каузального анализа, а переход к более сложному анализу, оперирующему парадоксальными констатациями и превращающему их в естественные выводы из парадоксальных общих представлений о мире. Так реализовалась высказанная Лениным в начале столетия мысль о неисчерпаемости электрона¹. Реализовалась и высказанная им тогда же мысль о переходе от электромагнитной картины мира к бесконечно более сложной картине.