Читать «Фатальное колесо. Пятое колесо в телеге» онлайн - страница 48
Виктор Анатольевич Сиголаев
Именно такая подача информации наиболее удобоварима для хищников юрского периода. И для Фила соответственно тоже.
– А здесь что делаешь? Сачкуешь? От лени отлыниваешь, олень?
То «филоню», то «отлыниваю»… «от оленьей лени». Тьфу ты, динозавровый язык.
Отфи́ливаю!.. От «Фила».
Филолог, блин. Зафилил мне мозги окончательно.
– Фил… То есть… Прил… То есть… П-прислан за документами! В приемную. Надрезов послал. – Я лихорадочно зашарил у себя в заднем кармане. – Вот! Это выписка. Только… э-э… слегка помялась. Можно я пойду? Там комсорг… переживает.
Борис Афанасьевич подозрительно сконцентрировал на мне свой пристальный взгляд. Господи! На какой-то миг мне показалось, что у него в прищуре – вертикальный зрачок. А радужная оболочка – ядовито-желтого цвета.
И не мигает. Велоцераптор!
– Идите, студент.
А нет, померещилось. Свят-свят.
– Яволь, мин херц!
– Стой!
– Стою.
– А вот хохмить не нужно. И хамить.
«Хохмить», «хамить» – любит он… словами пожонглировать да языком пощелкать! Меж зубов.
– «Двойку» поставите?
Вот меня-то кто за язык дергает? Непонятно! Ладно он… филолого-ящер. Я-то куда лезу? К немигающему взгляду добавился птичий поворот головы. Левым ухом кверху. Это означает, что мною сильно заинтересовались.
Надеюсь, не какой я на вкус.
– А когда-нибудь и поставлю.
– В следующем году, думаю, – заявил я, постепенно наглея. – «Технология» у нас на втором только.
– А ты неплохо проинформирован, парень. Как фамилия?
– Моя?
– Нет. Пушкина!
Было искушение ляпнуть «Лермонтов» или на крайняк «Гагарин», но… чревато это. У Бори память далеко не птичья. Дороже обойдется.
– Караваев моя фамилия, – вздохнул я, будто Штирлиц, признающийся Мюллеру, что он вовсе даже и не штандартенфюрер, а майор советской разведки Исаев, обманщик и шпион с точки зрения добропорядочных бюргеров. – Из «механиков». Группа М-111. Староста.
– Староста?
Теперь правое ухо кверху.
– Ага. Такой уж мне крест достался. Тяжкий.
Неожиданно Борис Афанасьевич игриво хрюкнул и хлопнул меня по спине. Кажется, пару позвонков сегодня найду у себя в трусах.
– Забавный ты… староста. Сработаемся. Не перегибай только.
– Хорошо, Борис Афанасич, не буду.
Препод восхищенно покрутил головой:
– И имя мое знает, и какой предмет веду. Далеко пойдешь!
– Если вовремя не остановите.
– Перегибаешь! – Указательный перст в момент чуть ли не уперся мне в переносицу. – Снова.
– Извините. Пойду я. А? Виноград ждать не будет. Прокиснет же урожай… на полях!
– Иди уж, юморист. Я тебя запомнил.
Бальзам на сердце.
– Я вас тож…
– А ну брысь отсюда!
Вот. Ну, вот может же, когда захочет – без дурацких филологических заворотов! Совершенно иной разговор получается – конкретный и понятный. Главное, что примечательно, без словоблудства и аллюзий. А то развели тут, понимаешь, политес со студентами – того и гляди, до протестных митингов докатимся! Несанкционированных.
Как там? «За все хорошее против всего плохого»!
И где потом время прикажете брать на учебу? Не будет времени-то! И как тогда сталь от чугуна отличать? В будущей взрослой жизни? Ежели еще и без Википедии?