Читать «Фарфоровый бес» онлайн - страница 45

– Ух ты, честная какая! Да уж, разве можно божеским расплачиваться, – упрекнула ее женщина. – Ничего мне от тебя, девочка, не нужно. Оправишься, просохнешь, отвезу тебя до деревни, там, может, и о кучере своем что разузнаешь.

– А до Петербурга можно ли будет нанять лошадь? – спросила Анна. – Мне в Петербург нужно. Меня там папенька ждет. Он болен очень.

– Ну, люди добрые кругом найдутся, – покачала головой женщина. – Попросишь, так и свезут. Особливо, если оплату пообещаешь. А я уж старая, с меня проку в том не будет, – предупредила она. – Вижу плохо, глаза попортила от долгой работы, да от слез выплакала все. Сколь уж лет одна на белом свете маюсь, – женщина накрыла Анну простыней, сверху постелила тулуп, – и давно бы уж помереть пора, а все не идет смерть. Смеется надо мной люд честной. Пора уж тебе, Матрена, говорят, отправляться вслед за муженьком своим да сынами. Никому ты не нужна, даже Бог тебя не берет. А уж сколько годов прошло, я и со счета сбилась, как проводила Ивана своего на царскую службу. Осталась одна с тремя сынами малыми. Не вернулся ко мне Иван. Попал служить он на флот и в баталии какой-то с нехристями, с басурманами этими сгинул, – она всхлипнула и закрыла лицо краем черного платка. – Ушел на дно, даже и мертвого его не повидала я напоследок. Мне ж за него только рубль серебряный прислали, как бы за храбрость отблагодарить. А что мне рубль? Мужа не заменит, сынов – тоже. Только память о них. – Она замолчала, потом продолжила, голос ее дрожал: – Как надела я по Ивану черный платок, так уж и не снимаю с той поры. Я все царицу-матушку спросить желала, что же муж-то мой, коль храбрецом был, не заслужил большего, только рубль? Отчего после гибели его и сынов не пощадили, всех троих забрали в солдаты, как подросли. Я уж к губернатору ходила, в ноги падала. Супружницу его поджидала у театра во Пскове, ее молила пощадить меня, заступиться. «Хоть младшенького оставьте, на кого ж мне, сирой, опереться, – плакала перед ней на коленях. – Холостыми сыновья мои от меня уходят, внуков не оставили мне, родители уж давно в могиле. Куда податься? Как хозяйство вести». Никто не пожелал говорить со мной. Позвала губернаторша Салтыкова солдата, чтобы оттащил меня прочь от кареты. Так и ушли сынки мои один за другим. И все сгинули, – по морщинистой щеке женщины пробежала слеза. – Всех под басурмана положили. Так за них мне даже и рубля не прислали. А уж как местечки те, где сыновья мои лежат, прозываются, я не знаю, – она пожала плечами. – Все не нашенские какие-то названия, одно вроде Измаил. Это где младшенький погиб, а иные и еще раньше…

– Козлуджи, Фокшаны, Рымник, – произнесла Анна названия мест, у которых происходили сражения с турками.

– Да, вот верно ты сказала, как-то так оне и прозывались, – оживилась женщина. – Только мне ж вовек туда не добраться, чтоб на их могилки хоть одним глазом посмотреть. Осталась одна-одинешенька солдатка Матрена, людям на забаву, – она вздохнула, потом встала со скамьи и направилась в красный угол, где висели иконы, тускло освещенные лампадой. – Я тебе рубль серебряный сейчас покажу, – объяснила она. – Он единственное мое богатство и об сынках память. Помирать стану, попрошу, чтоб в гроб со мной положили.