Читать «Фарфоровый бес» онлайн - страница 27

– Езжай скорей, – приказал Денис извозчику. Ему хотелось как можно скорее уехать от дома Гагариных. Теперь воспоминания о вечере, состоявшемся здесь недавно по поводу чествования героев Аустерлица, вызывали у него раздражение и даже злость. Он сам удивлялся тому, с каким отвращением он думал теперь об Алисе, тогда как еще с утра у манежа восхищался ее прелестью и даже был склонен сравнивать ее с Анной. Игра Алисы, показанная ясно Елизаветой Михайловной, не вызывала у него сомнений, и он чувствовал презрение к ее хитростям. Теперь Алиса сравнялась для него с Наташей Чернышевой, упавшей в грязь на охоте, чтобы привлечь к себе его внимание. Сколь разительно обе они, в его представлении, отличались от Анны. Пусть Анна была неверна и изменила клятвам, которые они давали друг другу перед началом войны, но даже в грехе сколь искренне было ее раскаяние и переживание, когда она молила его о прощении в госпитале накануне Аустерлицкой баталии, что он не мог забыть об этом. Анна не просто извинялась, она надрывала себе сердце. Несмотря на обиду, терзавшую все его существо, он сочувствовал ей, иногда даже больше, чем самому себе. Анна ничего не играла, ничего не рассчитывала. Она увлеклась маршалом Ланном и открыто призналась ему в этом. Тогда ему казалось, что он никогда не простит ее. Теперь же он готов был простить и любить с прежней силой.

Глава 3

Фаворит государыни

Старик смотрел на снег, на бескрайнюю снежную равнину, расстилавшуюся перед ним. Он смотрел на снег в долгие, темные зимние месяцы, как и во все остальные… Смотрел на коричневатую водную гладь, плескавшуюся за окном его дома. Иногда ему казалось, что его убежище, полупустой дом на самом окраине земли, осталось единственным человеческим жилищем, и никого в округе больше нет. Нет и никогда не было. Только он, его прошлое, его память и бесконечная череда образов, населяющих ее пространство.

Он сам отправил себя в изгнание, он поселился подальше от людских глаз, потому что боялся. Он выбрал заброшенный замок на берегу залива из-за того, что со всех сторон здесь его окружала… пустота. Пустое, ровное пространство – вода и земля, больше ничего. Ни единого деревца, ни единого кустика. Даже те, которые росли прежде, он приказал выкорчевать. Не потому, что он не любил деревья, – просто для того, чтобы не загораживали обзор.

Кроме того, что насаждения раздражали его, они таили в себе опасность, ведь за ними мог спрятаться «он», тот, которого старик боялся и ждал, ждал в осатанелом, нервном напряжении вот уже почти пятнадцать лет, или «они», которых он также ждал со страхом.

За многие годы, проведенные в одиночестве, прошлая жизнь стала казаться ему сном. Да и была ли она на самом деле? Убежав из столицы, он не взял с собой ни единой вещи, которая напоминала бы ему о прошлом, он все бросил им, надеясь забыться вдали от светской суеты и празднеств. Но спрятавшись от людей, старик не спрятался от себя и от собственного страха.