Читать «Фантомный бес» онлайн

Александр Васильевич Кацура

Александр Кацура

Фантомный бес

* * *

Двадцатый век… Еще бездомней,Еще страшнее жизни мгла(Еще чернее и огромнейТень Люциферова крыла).

Александр Блок

Пролог

«Мир рвался в опытах Кюри атомной лопнувшею бомбой на электронные струи невоплощенной гекатомбой». Строки эти были горячим шепотом произнесены русским поэтом в момент, когда он задумчиво бродил по лесным тропинкам возле тихого провинциального монастыря. Навязчивая идея о взрывах глобального масштаба, о массовых жертвах, о горах трупов, о гекатомбах пришла ему в голову после того, как в декабре 1903 года газеты сообщили, что Нобелевская премия по физике присуждена супругам Пьеру и Марии Кюри за опыты по радиоактивности. Явление это было весьма необычным, но сами опыты скромными, все наблюдения и измерения происходили на простом лабораторном столе. Супруги, научившиеся с помощью фотопластинки регистрировать невидимые лучи, вылетающие из кусков добытой в горах Богемии урановой смолки, об освобождении огромной энергии не помышляли, как, впрочем, и остальные физики, которых результаты этих опытов откровенно заинтриговали. Не думали о страшных взрывах и те специалисты, кто знаменитую уже на тот год научную премию супругам и их коллеге Беккерелю вручил. Никто в ученом мире еще не понимал, куда эти опыты могут завести. Поэты по отношению к тайнам природы обычно менее осведомлены, нежели ученые, но трещины и боль мира они чувствуют острее и глубже.

Взволнованному поэту слова о лопнувшей атомной бомбе впервые, по всей видимости, пришли в голову туманным летом 1904 года, когда какая-то неведомая сила позвала его посетить Саровский монастырь. Ровно год назад именно здесь при огромном стечении народа состоялись прогремевшие на всю Россию Саровские торжества, целью которых было, как объявил Святейший Синод, «признать благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, – в лике святых, благодатию Божиею прославленных, а всечестные останки его – святыми мощами, и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою».

Инициатором канонизации Серафима выступил сам молодой император. Дело в том, что императрица Александра Федоровна, глубоко, до нервного срыва, переживающая, что не может родить наследника мужского пола, убедила супруга в том, что именно Саровский святой даст России после четырех девочек наследника. Самое удивительно, что не прошло и года, как она мальчика родила.

Впрочем, молодой наш поэт едва ли об этом вспоминал. Он думал о своем. Он бродил по упоительным дорожкам этого чудо-монастыря, но в душе его взрывался хаос.

Сам он не в силах был понять, как и откуда этот хаос в него проник. Сражаясь с ним, он решился рассказать об этой тревоге, об этом жаре, об этой внутренней борьбе в письмах к своему недавно обретенному другу, живущему в Петербурге.

«Милый и дорогой Саша, не ты ли говорил мне, что всякая дыра черна, а дыра в пространстве особенно? Не рвется ли там мир в клочья? Не торжествует ли хаос?»

Некоторое время спустя этот его друг, весь – тоже обнаженные нервы, отвечает ему из Петербурга уже в Москву: «Милый Боря, я не провозглашаю никаких черных дыр. Я вообще не призываю хаос».