Читать «Утраченный покой (d-2)» онлайн - страница 166

Пока я лила слезы, Стаж и инкуб смотрели в глаза друг другу, будто общались, но нет – Отшельник заговорил вслух.

– Ты дашь мне кровь и согласишься на удвоение своего проклятия. Дважды в сутки ты будешь опустошаться. Не только в закатный час, но и в рассветный. Как только край солнца покажется из-за горизонта, ты опустеешь.

Шон дрогнул, в его глазах мелькнули страх и тоска, он перевел взгляд на меня, а я зажмурилась. Нет, я не буду его ни о чем просить, даже безмолвно.

Он нежно коснулся мокрой от слез щеки

– Не бойся, Свет моей жизни, тебе не придется видеть напоминание о своей слабости.

От удивления я широко раскрыла глаза.

– Ты сбежать собрался? Шон… Не делай хоть этого. Не надо. Мне ведь легко тебя наполнять…

Он улыбнулся тихой светлой улыбкой.

– Если подарок Уту выдержит еще одно проклятие, я останусь, если нет – уйду. Если бы ты знала, как я счастлив сейчас, – глядя в глаза, он прижался щекой к правой ладошке. – Запомни, Свет моей жизни, это мое решение, и я воплощу его с радостью.

И он резко встал и сделал шаг к Стражу.

– Бери, – скомандовал он, подставляя шею.

Отшельник как-то буднично склонился и, аккуратно отворив кровь клыками, отпил, а после уставился немигающим взглядом в глаза Шону.

– Я согласен удвоить свое проклятие и опустошаться в рассветный час в обмен на то, чтобы Ненависть – Убийца Богов хранился в фамилиаре, а не в Пати Белой, создавшей-призвавшей его. Я соглашаюсь на это добровольно и ничего не жду от нее в ответ.

– Так будет. Свершите обмен.

Кения ткнулся мне в руку и с силой потерся, заламывая большое ушко.

Пребывая в каком то ступоре, я мысленно спросила фамилиара:

»Ты готов?»

Он согласно мурлыкнул в ответ.

»Выходи!» – скомандовала я стилету, – «Спи в фамилиаре!»

Стилет-ненависть попытался сопротивляться: попробовал наслать страх и неуверенность. Но не знаю, почему, на меня это не подействовало: эмоции были какими-то чужими. А моей собственной была только досада. Досада на всё.

»Ты часть меня, – обратилась я к стилету, – и фамилиар – часть меня. Быть вам вместе и всегда рядом со мной». И я вытолкнула его на поверхность, он оказался в моей руке. Я поднесла абсолютно черный, без бликов, стилет к такой же бархатно черной груди кота и плашмя вдавила. Оружие скрылось за мягким мехом. И Кения сузил глаза, будто прислушиваясь.

– Твоя очередь, – обратился Страж к Шону.

Мы встретились с инкубом взглядом…

– Да… Принимаю… – с извиняющейся улыбкой произнес он.

И… Извинялся он за то, что мне придется увидеть.

Его тело потекло, он вдруг остался без одежды и стал превращаться в то невысокое существо из сна… Вокруг него заклубились серые тени, и я почувствовала, что не могу ни отвести взгляд, ни проронить ни звука. А Тени – тоже Стражи, но другие, вроде того, из подвала, уже работали вовсю. Сказать, что Шону было больно – значит, ничего не сказать. На нем и так было не одно орудие пытки, и так любое движение причиняло боль, но Тени изобрели что-то еще; воспользовавшись его живучестью, они протыкали его насквозь, протягивали и соединяли цепи… Казалось, они не оставили ни единой целой кости, ни единой не порванной мышцы…