Читать «Урамбо (Избранные произведения. Том II)» онлайн - страница 21

Шеломин, повинуясь непреодолимой повелительной привычке войны, быстро вышел в коридор, потом на террасу. Был блеклый рассвет. До горизонта тянулось ровное черное поле. Вокруг было очень много солдат. И, казалось, все они были одинаковые, — гиганты с черными бородами, все стояли молча, плечо к плечу и залпами, без команды, стреляли вверх.

…А там, по самому горизонту, Шеломин ясно видел, мчался он, чудовищный враг, Урамбо! Вдруг он взметнул свой шаг вперед. Серое небо — вовсе не дождь, не туман, а гладкая поверхность блестящей марганцевой стали.

— «Зачем», — подумал Шеломин, — «выемки по бокам?»

И невидимый сосед ответил:

— Выемки или долы, чтобы легче было стекать крови!

— Разумеется.

Шеломин вскинул винтовку и выстрелил.

— Зачем ты стрелял? Разве ты полицейский?

Рядом стояла Надя.

— Беги! — крикнул Шеломин.

— Hu-r-r-r-r-r-ah! — заревело, колеблясь, стальное небо.

— Ррр-рр-рах!

— Ях!

— Беги!

…Поздно. В грохоте настала тьма и после грохота — тяжесть. Воздух свинцовый, черный, входил в грудь под страшным давлением.

— Если предел х равен нулю, то чему равняется предел а в степени х?

Предел а в степени х — это он, Шеломин!

«Чему равняется?.. Чему равняется?..»

Внезапно в темноте слабо блеснула боль.

Шеломин повернулся, поднял плечом стальное небо.

Боль вспыхнула огромным желтым пламенем.

— Единице! — крикнул он и сдвинул влажные от ужаса веки.

Прямо в его лицо, сквозь мглу, смотрело желтое солнце.

Он лежал на прежнем месте. Длинные сухие травы покрылись инеем.

Шеломин понял.

И понял он гораздо больше, чем сумел бы выразить словами. Его сумеречный мозг вспыхнул в последний раз и, как проекционный фонарь, отбросил на темнеющий экран небосвода — марганец м-ра Грэди, Урамбо, директора гимназии, лейденскую банку, глупенькую лучезарную Надину головку и то, что он ее больше не увидит…

Шеломин вздрогнул, хотел подняться — упал, подавленный страданием.

Солнце мучило его глаза.

Тогда он отхаркнул кровь и, собрав последние силы, плюнул в это проклятое жизнедарящее солнце. Оно запенилось, зашипело и потухло навсегда.

Черная каска валялась рядом.

9. Божье слово

М-р Грэди телеграфировал синдикату:

«Марганец наш. Выезжаю».

Надя получила каску, аккуратно пробитую трехлинейной пулей, слегка попорченную кровью, но вполне продезинфицированную. Каска лежала на туалетном столике. Надя лежала на кровати в голубой пижаме, м-р Грэди — в полосатой.

Труп Шеломина лежал на полу, под рогожей, в избе, где помещался околоток.

Санитар подал розовый конвертик.

— Его благородию, — кивнул он. — С первой роты.

Врач, несколько полный блондин, с усталыми голубыми глазами, разорвал конвертик. Он хотел узнать адрес близких молодого офицера, сберечь для них труп.

Письмо было переписано набело, без единой помарки, ровным старательным почерком. Мелькали ровные фразы. Санитар докладывал:

— Гуси эта летели. И откудова взялись!..

«Прости… Долго не писала, потому что не было сил…»

— Ну, тут наши палить, немец палить, гусь-то и упал промежду окопов…