Читать «Уравнение с Бледного Нептуна (Иллюстрации И. Огурцова)» онлайн - страница 66

— Иван Иванович, — перебил его Карабичев, — какое письмо вы составляли сегодня на заседании комитета? Мне Миракова говорила, но я так и не понял, о чем шла речь.

— Письмо? Какое письмо? Ах, да, действительно, там шла речь о письме, но…

Ермолов задумался.

— Да, право, позабыл. Кажется, Иван Павлович его составлял… Что-то не очень важное. Вообще удивительно бездарное было заседание. Можно было и не собираться.

— Говорят, шумно у вас было? — спросил Карабичев.

— Шумно? Да нет… А хотя да. Нас здорово насмешил Иван Павлович. Он отмочил какую-то шутку… вот позабыл, какую именно… Одним словом, весь зал хохотал.

Ермолов поежился и задумчиво сказал:

— Вот никак не вспомню… А ведь вертится что-то в голове. Что-то очень важное…

— А это вам не поможет вспомнить? — спокойно сказал Карабичев, вставая с места. Он подошел к столу, сдвинул в сторону телефоны и высыпал на стекло груду бумажек, Ермолов с удивлением посмотрел на него.

Карабичев молча прикладывал обрывки один к одному, старательно разглаживая их, пока на столе не возникла карта мира, у которой не хватало Северного полюса и кусочка Европы.

— Что это такое? — спросил Карабичев, тыча пальцем в жирные черные кольца, рассекающие параллели и меридианы. Ермолов молчал. Карабичев взглянул на него. Тот стоял страшно бледный и напряженный. Внезапно он бросился к Карабичеву.

— Вспомнил, вспомнил! — закричал он. Никогда Карабичев не видел у него такого растерянного лица. Голова и плечи Ермолова дрожали. — Ох, если б ты знал, какой это был ужас! Это мы изорвали карту. Мы были вне себя. Сам Иван Павлович рвал ее и топтал… Теперь я все вспомнил!

Ермолов рассказал Карабичеву о дикой сцене в конференц-зале.

— Понимаешь, это было как волна, она несла нас, и мы не могли сопротивляться, — говорил Ермолов.

— Коллективный психоз? — спросил Карабичев.

— Что-то в этом роде, Андрюша. Сначала коллективное творчество, потом — непонятный безумный экстаз. Зачем-то порвали карту… Я сегодня же отправлю письмо в Объединенный совет и подробно опишу, что произошло на совещании.

Наступило длительное молчание. Волновавшие мысли были такими страшными, что они не решались высказать их вслух.

— Неужели Миснатед прав?! — воскликнул, наконец, Ермолов.

Карабичев молча пожал плечами.

— Слушай, Андрей, я тебя попрошу — пока никому ни слова. Люди позабыли, и ладно. Не нужно подавать повода к панике, понимаешь?

Карабичев посмотрел в желтые зрачки Ермолова.

— Но вы отправите сегодня письмо в совет, Иван Иванович? — спросил он.

Тот покраснел и отвернулся.

— Да, конечно, — глухо сказал он.

Карабичев ушел от Ермолова с тревожным ощущением неуверенности.

Проходя по коридору, он увидел Ружену, подглядывавшую в щель.

— Ружена! — воскликнул он.

Девушка отпрянула от двери.

— Что ты делаешь?

— О-о, мне показывалось, что там что-то есть. Карабичев подошел и подергал ручку. Дверь была заперта.

Это комната Арефьева. Он ее запирал перед отъездом. Карабичев прислушался. За дверью царило молчание.