Читать «Ум на три дня» онлайн - страница 33

Отшвырнув безжизненное тело, Конан перешагнул через поверженного врага и направился сквозь лабиринт улочек к лачуге Шелама. Он не был уверен, что застанет его там, но Ши сидел за свои убогим столом, двигая по выщербленным доскам золотые монеты.

— Деньги считаем? — сказал киммериец, входя через низкую дверь.

Ловкач вскочил, радостно всплеснул ручонками и полез обниматься. Конан толкнул приятеля на лавку и уселся сам.

— Друг, — зачастил Ши, ерзая тощим задом, — а я слышал, упрятали тебя собаки эдартовы, в подвалы упрятали и Выбей Зуба напустили… Сам он и хвастал в казарме, а стражники по всему городу разболтали. Как же ты вырвался из лап аббасовых?

— Так и вырвался, — сказал варвар, — Аббас же лапы откинул. Ты лучше скажи, что сталось с нашими верблюдами?

— Какими верблюдами? — Ши наморщил узкий свой лобик, силясь вспомнить. — Ах, верблюдами! Продал я их, киммериец, как есть продал. Барыш вот как раз делил поровну — а ну, думаю, вернется тигр моего сердца, надо его долю припрятать. Только трудная задача вышла: двести тридцать и еще пять золотых никак пополам не делятся.

— Что-о?! — взревел Конан. — Двести тридцать пять монет за табун верблюдов? Удавлю, крыса! Куда остальные спрятал?

Ловкач привычно нырнул под стол, откуда и пропищал обиженно:

— Почему двести тридцать пять? Я кольцо Флатуна загнал, нам от кривого Дамара еще пятьсот причитается.

Конан знал кривого Дамара, скупщика краденого, который был кое-чем обязан киммерийцу и на обман вряд ли решился бы. Поэтому варвар милостиво разрешил Шеламу выбраться из-под стола и велел поведать, что случилось с ним после того, как они расстались у колодца на аренджунской дороге.

И Ши поведал, что гнал верблюдов во весь дух, и все было бы хорошо, если бы белая потаскуха не увела половину стада куда-то в одной ей ведомые края, не желая, очевидно, делить первенство с вожаком, которого подгонял Ловкач. Сказывают, белые верблюдицы только в Вендии случаются, так она не иначе туда и подалась, чтоб ноги ее отсохли…

— Да, — сказал Конан, склоняясь к тому, что Ши навряд ли станет ему врать, побоится, — убежал твой дом аренджунский вместе с женами и наложницами. Но остальных-то ты продал?

Ловкач подтвердил, что остальных продал, и не где-нибудь, а в Усмерасе.

— Пораскинул я умишком своим, что стражи Эдарта нас в Аренджуне искать станут, ну и решил податься в Усмерас. Там меня с почетом приняли, суфеем величали. Много я им чего наболтал про то, как золой в Шадизаре торговать выгодно и еще чего-то… Забыл наутро.

— Еще бы, — проворчал Конан, — третий день кончился.

— Что болтал, забыл, а о деле нашем помнил, — продолжал Ши важно. — Загнал им верблюдов по-дешевке, а что было делать? Народ там прижимистый, да и чудной малость. Пришли ко мне старейшины ихние и вопрошают: палить им свои дома или не палить?