Читать «Ужасный ребенок» онлайн - страница 27

— Сочувствую, — искренне сказал милиционер. — Но они не откроют, хотя лично я бы впустил. Это же не в продмаг за бутылкой...

— Минуточку! — вдруг сказал выпущенный из двери вкладчик. — А много ли вам не хватает?

Я чисто автоматически назвал сумму.

— Возьмите у меня, я кое-что снял с книжки, но нужно мне будет только завтра...

Я улыбнулся, ничего не сознавая. Я думал, что все это сон. Но незнакомец упорствовал, протягивая деньги.

— Не совсем понимаю, — пробормотал я. — Не зная человека...

— Да бросьте вы! — начал злиться незнакомец. — Достаточно взглянуть на вашу физиономию, чтобы понять, что что-то случилось. А завтра в девять принесете.

— Возьмите же хоть сберкнижку, — сказал я и хорошо сделал, что не успел произнести подлые слова — «в залог».

— Вы лучше поезжайте, — сказал благодетель, — а то и туда опоздаете...

Я живо, по солнечному освещенно, увидел долговязую фигуру поэта, пьяного от злобы, шатающегося под аркой кино «Россия».

— Вот это да, — уже подъезжая к «России», сказал шофер. — Вот это да! Вы мне, наверно, не поверите, а я бы тоже дал. Только вот не знаю... Книжку бы, наверное, взял, — сознался водитель. — А так бы выручил. Вон тот, костистый, не ваш напарник?..

Я увидел поэта и понял, что произошло еще что-то кошмарное. Теперь это был не воитель-победоносец, не гунн, а спущенная шина.

— Все погибло! — слегка завывая, продекламировал друг. — Сегодня все сберкассы закрылись на час раньше. Я не успею внести. Я так и знал. Это козни секретаря правления. Это он так устроил и нарочно всех оповестил за два часа...

* * *

Конец истории радужен. На заре лирик прикатил в сберкассу, оплатил пай и кометой ворвался в аудиторию акушерских курсов, арендованную под жеребьевку ЖСК «Калькулятор». По рассказам, до его прибытия дело шло следующим «макаром».

— Ну-с, — опытно считая в уме непришедших, сказал председатель, — я вижу, что почти все в сборе, можно начинать...

Заранее сладострастно грея руки, секретарь правления внес в помещение черный ящичек, одолженный у знакомого мага.

— Абонисимова! — скороговоркой выкрикнул председатель по списку. — Будкирь, Велькопельский, Гаранина...

Но тут, трясясь, встала одна седовласая пайщица.

— Позор вам, Афтанабиль Михайлович, — таким устрашающим голосом сказала пайщица, что у секретаря началась внутренняя икота. — Стыд и позор! За что я сражалась на фронтах двух войн? Вы же видите, что многие не успели...

— Семеро одного не ждут! — крикнул с галерки верный клеврет председателя. — Жеребьюем!

Но пайщица еще более страшным голосом потребовала занести в протокол. И тут набежали опоздавшие, потрясая квитанциями об уплате. Поэт, естественно, вытащил первый этаж, но это уже, так сказать, фатум, судьба-индейка...

Я же демонстративно аннулировал свой счет № 2877 в описанной сберкассе. Я ожидал, что все бросятся, будут просить меня не делать этого, но ничего не случилось. Так же безразлично мне выдали книгу жалоб. Я сел перед ней и подумал: что я напишу в этой книге, где через каждые три страницы значилось бесстрастное: «Книга просмотрена, ревизор такой-то»?