Читать «Удавшийся рассказ о любви» онлайн - страница 10
Владимир Семенович Маканин
— Что за вода? — грозно и неизвестно у кого спросила Лариса Игоревна (словно бы это важно).
И (все молчали) — выплеснула содержимое на пьяного клиента. Окатила его. Спокойно и профессионально. Знай наших.
Мокрый, тот сразу сник. (Не настоящий еще художник.) Тут-то его и вытолкали взашей набежавшие из других комнат девочки.
Оказавшись на улице, мордатый молодой человек минуту-две стоял возле дома столбом. В недоумении он посматривал на руки (где мои кисточки?). Но вот, пьяненький, он качнулся и зашагал улицей, неуверенно переставляя мокрые ноги.
За ним мчались выскочившие из соседнего дома мальчишки:
— Эй! Эй, искупался! Морж, морж!
— Свалился в сортир. Воняет!
— Вонючка!
Возможно, орущие дети (и цепкий холод воды на теле) заставили молодого человека сколько-то прийти в себя... Он озирался, непонятый творец. Весь мокрый, с него капало. На проезжей части улицы он энергично размахивал руками, сверкая измазанными ладонями (желтой и синей). Призывая таксистов сжалиться и выручить человека...
* * *
Лариса Игоревна вернулась в кабинет. Она как-то вдруг обессилела после дурной стычки. Сидя за столом, долго смотрела на торопящиеся пузырьки боржома. Затем на принесенную Тартасовым коробку конфет. Разве что выпить чаю? — она подняла глаза на Тартасова.
Но он как раз встал:
— Пойду. Попробую... К Ляле.
И вышел, посвистывая. Набираясь отваги... Однако Лариса Игоревна знала, пустой это номер. Ляля твердый орешек.
Грустно?.. И да, и нет... Лариса Игоревна решилась на боржоми — выпила. Засмотрелась на обои. (Выцвели обои. Пора бы менять.) Белье постельное в комнатах, кстати, тоже пора бы на смену. Заодно... Надо покупать... Ах, заботы! — Теперь она хотела в прошлое. Теперь ей приходилось Тартасова ждать.
Быть может, и она отловит его в давнем времени. Пробуем... Лариса Игоревна уставилась в крапинку на обоях. Как в точку. Мысленно ввинтилась в нее и со свистом вынеслась в прошлое.
Увы, она попала в невеселый день. В здании Главлита (официальная вывеска цензуры) для большого начальства имелся внизу буфетик. И там же, с буфетом рядом, бильярдная — для полноты послеобеденного отдыха. В бильярдной и случилось: в азарте, после очередного удачного удара шар в шар, директор Главлита вдруг упал на сукно стола. Рухнул головой и всей верхней половиной тела. И замер там с инфарктом (и с напряженно смотрящим левым глазом).
Но дышал; и чуть слышно терся щекой о сукно стола. Вызвали врача. Белый халат диагностировал с ходу. По его знаку директора тихо-тихо теперь переносили. Сначала отделили от стола. Осторожно, на руках его следовало вынести из бильярдной — этим и занялись пятеро сотрудников, оказавшихся в ту минуту поблизости; Лариса в их числе.
Ей досталось держать ногу, большой ботинок.
— Бережней, бережней! — покрикивал командовавший выносом худощавый остроумец Вьюжин. Сам он нес директорскую голову. Большую, крупную, можно сказать, львиную голову. Держал в недрожащих худощавых руках; в ладонях.
