Читать «Убить Бобрыкина» онлайн - страница 105

– А, это ты, привет! – сказала Таня.

Он оглянулся с беспокойством, чтоб проверить, он это или нет. Бывало так, что Таня открывала не ему, другие люди тоже приходили к Тане. «Другие люди, люди в синем, а не я». На лестничной площадке пусто было. «Другие опоздали, я успел…»

– Ты собираешься уже?

– Ага, почти что все.

– Тогда идем?

– Куда?

– В Австралию, куда?

–В Австралию? Ага… – зевнула Таня. – Ты заходи попозже, я дособерусь…

– Когда попозже?

– Через полчаса…

«А через полчаса чего? Через чего? – подумал. – Ведь полчаса откуда не возьмись не отсчитаешь? Да и докуда нужно знать, через чего? А он не знал, откуда и до куда. И стало страшно, что недосчитаться можно, выйти раньше, позже, или в середине, чем через полчаса, и вовсе прийти не через эти полчаса, а через те, которые не те.

– Бобрыкина не видел? – заглядывая Шишину через плечо, спросила Таня.

– Вчера убил его. И мать, – и рукавом стирая лоб, как будто слово думал, которое забыл, которое «Дегтярное», – и улыбнулся, зная, что дегтярного не надо... «Никому, – подумал. – Никому»

– Дурак! – сказала Таня. – Иди домой, мне некогда сейчас, я собираюсь.

– А это долго?

– Нет.

– А мы не опоздаем?

– Кто это мы?

Он оглянулся. «Мы» – это я неправильно сказал, «мы» всякие бывают, люди в синем тоже могут сказать, что «мы», Бобрыкин тоже… привяжется и скажет «мы», а этого не надо, этого не надо...»

– Я и ты…

Она молчала.

«Опаздывают те, которых ждут, а ты себе не нужен, опоздать» – покойница сказала мать. Но Шишин вспомнил вдруг, что у него есть деньги, «деньги!» – с облегченьем посмотрел на Таню.

– Есть деньги, много! Можно ничего не собирать, я все тебе в Австралии куплю, – и Шишин звякнул кошкой.

– Деньги? Да, деньги это хорошо, – задумчиво сказала Таня, – гораздо хуже, если денег нет.

– Тогда пойдем сейчас?

– Я не могу сейчас…

– Тебя не отпускает мама?

– Мама умерла. Давно, – и посмотрела пристально и странно, как будто не она.

– Тогда пойдем?

– Я не пойду с тобой.

– А с кем пойдешь?

– С Бобрыкиным. Понятно? Понял?

– Зачем…

– А я люблю его.

– Кого… его?

– Бобрыкина, кого!

– Как это любишь…?

– Так. Люблю, и все.

Он опустил глаза, и вспомнил ни откуда, ни отсюда, вдруг, как выходила Таня из подъезда, в белом платье, – наверно тоже как у матери «Ампир», – и там, на лестничной площадке, возле лифтов шарики висели: много, синие и голубые, надувные, зеленые и красные. Красиво. Шарики, флажки.

Дорожка серпантина, край фаты, в стекле дыру царапал ногтем кто-то, кто-то, но не он. «Уймись!» – сказала мать, и оглушенный, как новорожденный, другой беспомощный калачиком свернулся на полу, у лифтов, сжавшись, вбив в живот колени закричал. Взлетает вверх и вниз и опускается в колени плиссированная юбка, она бежит к нему, и пробегает мимо… сквозь него…

– Прости, – сказала Таня.

– А что ты сделала? – поинтересовался он, она, не отвечая, подошла, прижавшись крепко-крепко, и поцеловала в губы.

– Иди, – сказала ласково и нежно,

– Куда?

Она молчала.

– Куда? – он снова звякнул кошкой.