Читать «У Терека два берега (Кавказские пленники - 2)» онлайн - страница 29

- Вино неси на кухню, - сказала Астрид, заметив замешательство своей гостьи. - Русские вообще, оказывается, любят на кухнях, как это по-русски? Ту-со-вать-ся...

У Астрид были все западные каналы. И что бы она ни смотрела, в какой бы комнате ни был включен телевизор, в уголке экрана один сектор маленьким квадратиком обязательно показывал картинку канала Си-би-эн...

- Так что твой репортаж мы не пропустим, - бодро сказала Астрид, доставая бокалы.

- Но ведь репортаж в завтрашнем утреннем блоке! - неуверенно пробормотала Айсет.

- А ты что? Уже уходишь? - спросила Астрид, с улыбкой поглядев в глаза своей визави.

Пили, разумеется, не то самое "A la base...", что Айсет купила у "Елисея", а настоящий "Дом-Периньон", что в изобилии водился в личном погребке мадам. И когда выдули вторую бутылку, третью и четвертую взяли в спальную, где, разомлев и раскрасневшись от непринужденной беседы, без туфель уселись прямо на ковер...

Айсет не сразу почувствовала легкие прикосновения. Кончиками пальцев Астрид гладила ее плечо, потом шею, потом коснулась губами ее полуобнаженной груди...

- Ты что-то сказала, Ka:tzchen*? - размягченно промурлыкала Астрид.

______________

* кисонька (нем.)

- Мне пора... - Айсет потянулась к туфлям.

- Почему? Я тебя чем-то обидела?

- Нет, но... Этим я предпочитаю заниматься с мужчинами. Извини, что не предупредила. Вызови мне такси, пожалуйста...

Глава 4

Я слишком силен, чтоб тоской изойти,

Если к ночи стал день клониться.

Мне, как мысли, не усидеть взаперти.

Я по горным тропам должен идти

И над пропастью остановиться...

Генрик Ибсен

В горах хромота незаметна. Если одна нога короче другой, здесь это - не беда. Здоровый человек все равно на склоне одну ногу больше подгибает, а другую вытягивает. В горах хромают все.

Но если бы уродство было только внешним! Дуте Эдиеву приходилось часто останавливаться, присаживаться на кочки и коряги, ждать, когда уймется ломота в больных костях. Можно было, конечно, перетерпеть, но тогда предательская нога распухала даже в мягком кожаном сапоге-чулке. Дута разувал ее, рассматривал странно выпирающую берцовую кость, покрытую такими же странными мышцами, вывернутую, нечеловеческую стопу.

В горах не так много тропинок, особенно если ты идешь в определенном направлении, и Дуте часто доводилось проходить мимо того самого утеса и ивы, где судьба его когда-то подстерегла. Он не избегал этого места. Напротив, он часто делал здесь привал. Под этой ивой, которая давно уже переросла утес, воображение Дуты разыгрывалось. Оно, как и это дерево, поднималось над тяжелой, почти каменной обидой, уносило горца в другую жизнь, где он был самым лихим и удачливым джигитом, слава о котором шла по всей Чечне, где его боялись и уважали. Тогда он представлял себе, как Айшат сама приходит к нему и стоит чуть в отдалении, ждет, когда он обратит на нее внимание. Дута медлил, оттягивал момент полного торжества.

Наконец он как бы случайно поворачивался в ее сторону и замечал девушку. Черная рубашка, еще не выгоревшая на солнце, но кажущаяся выгоревшей рядом с ее по-настоящему черной косой. Айшат наклоняется, собирает сухие ветки.