Читать «У Терека два берега (Кавказские пленники - 2)» онлайн - страница 140

Одного коня, самого большого и красивого, Дута решил не пугать криком. Он тихо крался к нему, поднимаясь все выше и выше. Вот Дута уже ступил на горный выступ, на котором застыл белый скакун. Дута видел его спину, круп, длинный хвост. Боясь, что и на этот раз упустит коня, Дута изогнулся по-кошачьи и прыгнул на спину белому коню...

Снежная шапка не удержалась и полетела в пропасть, унося на себе маленькую темную фигурку оседлавшего ее человека.

Белого скакуна не надо было подгонять. Он несся вниз с такой скоростью, что у Дуты захватило дух. Нет, он не отдаст этого коня жалким предателям и трусам. Нет, теперь их не разлучить никому. Они - одно целое. Они поскачут туда, на восток, куда увезли Айшат. Да вот уже и близок этот восток. Стоит только подумать, и белый конь несет его туда, куда надо. А вон Айшат, улыбается Дуте приветливо, радостно, как никогда в жизни ему не улыбалась. Ты ждала меня, Айшат?..

* * *

По телевизору показывали авиа- и автокатастрофы, взрывы и землетрясения, не забывая и о готовых сломать себе шею экстремалах, что продолжали мчаться вниз с самых высоких гор и обрывов, стремясь в отсутствие войны пережечь весь избыточный адреналин...

А Европа так и не поняла, что ей нужна война, нужна, как периодическое проветривание... Но...

Новая шеф-редактор московского отделения Си-би-эн-ньюс Симона Аракельянц, француженка армянских кровей, вполне удовлетворилась комментариями Тимоти Аткинсона.

- Безусловно, подругу твоей предшественницы ухлопали ее же чеченские родственники, хотя теперь это труднодоказуемо...

Тимоти лежал в царских размеров кровати, и Симона Аракельянц, хозяйка этого ложа, кормила своего гостя круассаном, обмакивая его то в горячее молоко, то в плошечку с медом...

Тимоти блаженно закатывал глаза, ленивыми руками прикасаясь к неприкрытой франко-армянской груди...

- Они ухлопали ее, когда убедились, что она не желает на них работать и ищет помощи у своих европейских друзей...

Тимоти любил ласкать женскую грудь. Воинствующий гетеросексуал, ненавидящий педиков, он обожал женщин. Предпочитая стройных, даже худощавых, он выделял из них лишь обладательниц большого бюста. И Симона отвечала его идеалу. Крупные горошины бледно-розовых сосков ее тяжелых грудей возбуждали его, но, осторожно теребя их большим и указательным пальцами, Тимоти продолжал не о несравненной Симоне, а об Айсет:

- Ухлопали ее, и извлекли из ее смерти двойную и даже тройную выгоду...

- Ка-а-акие они хи-и-итрые! - игриво подыграла возлюбленному хозяйка, запихивая ему в рот очередной кусочек завтрака.

- Не хитрей вас, армян, просто они более решительные, более отчаянные. Более жизнеспособные в своей дикости...

- Молодой этнос на стыке тысячелетий проявляет себя более сильным и более способным на выживание, - мгновенно сменив тон с игриво-кокетливого на серьезный, сказала Симона.

- Может и так, - согласился Тимоти, - может и так... Хотя, к слову сказать, вайнахи - этнос довольно древний. Во всяком случае, древнее русских.