Читать «Ты забыла свое крыло (сборник)» онлайн - страница 178

Если в Мончегорске я был еще в полярную ночь, то, подлетая к Нижневартовску, увидал с самолета бескрайний, как море, весенний разлив Оби. Везде слушатели были хороши. В Вышнем Волочке слегка дремлющий мужчина, когда я, рассказывая о фабуле книги «Жизнь удалась!», упомянул о том, как герой провалился ночью под лед, а вылез живой и даже сухой, потому что воду из-подо льда откачали, он подтвердил: «Точно! Такой случай был — с Петькой Железняковым из нашей бригады!» Так что я — реалист.

А в Иркутске была жуткая жара, всюду валялись скатавшиеся, с семенами внутри шарики тополиного пуха, и от них (или от жары) все тело чесалось. На улицу лучше не выходить. И вдруг — огромный, с купеческим размахом драматический театр оказался заполнен читателями до последнего яруса. Да!.. Есть еще жизнь. Особенно — в провинции.

...И не умереть

И только Римму, хотя я все время надеялся, не встретил нигде! А без нее жизнь несъедобна, суха, как шарики тополиного пуха.

И уже к осени, не сдержавшись, позвонил. Встретились в ресторане «Вкусное Средиземноморье» — самом элегантном у нас сейчас.

Появилась.

— Ну что, нехороший ты мой?

— О! А ты что в очках?

— Для понту! — захохотала она. Вынула телефончик. — Извини, три агентства от меня срочно месседжей ждут.

— Чего-о?

— Месседжей!

— А. А мне послышалось, месячных.

— Не дождутся! — захохотала она.

— Тут конгресс один начинается, невдалеке. Может, заглянем?

— М-м-м. Ну, давай!

И я был счастлив. Но недолго. На ресепшене отеля сказали:

— На Попова ничего нет!

— Как? Я же звонил!

— Нет. Ничего не заказано.

— Но конгресс же по Серафимовичу?

— Может быть. Но это нас совершенно не касается.

Тщетно я доказывал им, что настоящая фамилия Серафимовича и есть Попов. Не сработало.

— На Серафимовича у нас тоже ничего нет! — гордо сказала дежурная.

Римма, положив нога на ногу, утопала в диване. И все это теперь — не мое?

— Ну что, сокол ты мой неясный? Теряешь хватку?

— Ты уверена? — спросил я. — Ты чего-нибудь хочешь? — И достал ноутбук.

— В Париж хочу!

— Сейчас сделаем.

Застучал клавишами. Дело в том, что в Париже на настоящий момент никто не ждал меня. А уж тем более — нас. И даже не догадывался. Так что должен образоваться филигранный Париж! Требующий большой точности в подготовке. Конечно, некоторые наметки у меня имелись. Странно бы было прожить жизнь и ничего не иметь.

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

Париж всегда был в нашем сознании городом счастья — и при встрече эту репутацию подтверждал. Роскошью, сиянием улиц, элегантностью и приветливостью прохожих он поразил меня в первый раз в восьмидесятые годы, особенно потому, что у нас тогда было неприветливо и хмуро. Советских туристов возили на красивых автобусах, Париж был городом уютных отелей, великолепной кухни и гениальной живописи. А каким же еще ему быть?! Волшебные голоса Монтана, Азнавура, Дассена все чаще уносили нашу душу туда.

Он все больше становился любимым городом, особенно когда приютил многих наших подпольных художников, бывших изгоев, с которыми мы у нас пили портвейн в мрачных подвалах, — Париж поселил их в красивых мастерских, оборудованных на месте прежнего рынка, «чрева Парижа», накормил их, напоил, прославил — теперь мы, приезжая к ним в гости, отмечали в престижнейших галереях открытие их выставок, чокаясь шампанским «Клико» и закусывая устрицами. Победа! Мы стали гражданами вольного мира! И он признал нас — читал наши книги, покупал картины, и любимей всех был первый город вольного мира — Париж! Помню, как я, счастливый, пьяный и молодой, шел по Елисейским Полям!