Читать «Ты забыла свое крыло (сборник)» онлайн - страница 17

— Вас выселят отсюда.

— За что?

— А разве выселяют за что-то?

— А куда?

— Да приготовили вам... какую-то резервацию! — равнодушно проговорил он.

— ...И что это будет за балет?

— «Пляски смерти!» — Он снова захохотал.

— А как ваше имя? Для истории.

— Ян Сущак!

— А где будет представление? Здесь?

— В подземелье! — Он снова захохотал.

— А когда премьера?

— Через месяц! Придете?

— Боюсь, буду занят.

— Тогда мы сами к вам придем! — захохотал. Сумасшедший?

— Спасибо, не надо.

Я пошел к двери. Надо бы заглянуть, конечно, что там творится у них, но он на дороге встал. Держался за ручку ванной. Видимо, туда хотел заскочить. Все ясно. Надо ОМОН вызывать! Нервно возился с замком — странная у них какая-то система. Щелчок, наконец!

— Валера, — услышал я вдруг ее голосок.

Она выходила из ванной. Обнаженная... но в туфлях!

— Я приду к тебе! — шепнула она.

И убежала по коридору.

Я ждал ее, ждал и стал засыпать... Потом приснилось — явилась она. С виноватым видом вздыхала.

— Ты под чью дудку пляшешь? — орал я.

Она рухнула передо мной, страстно целовала.

— Он не отпускает меня!

— Так убей! — закричал я.

И тут я проснулся. От того, наоборот, что топот оборвался. Вот как... Раньше я от топота просыпался, а теперь — от тишины. Раздался скрип замка. Как-то забыла она сказать, что ключи мои забрала. Каблуки по коридору. Но почему-то не восторгалась душа. Распахнулась в комнату дверь... И вбежал тот мужик. Ян! Экстравагантно одет. На каблуках — и в широком саване! Сценический образ? Притоптывая, делал ровно десять маленьких шажков (ритм знакомый!) — и лезвие в его руке делало резкое горизонтальное движение на уровне моей шеи.

При этом он приговаривал:

— Шашни, да?

Взмах лезвия.

— Шашни, да? — Взмах лезвия.

Подтанцовка.

— Убирайся отсюда! — Взмах лезвия.

Я отступал. И вот я оказался спиной к стене.

— Стоп! — произнес я.

— Что такое? — недовольно произнес он, опуская руку.

— Тысяча евро! И мы улаживаем все вопросы... включая квартирный!

— Когда? — произнес он.

— Что «когда»?

— Когда тысяча евро?

— Да хоть сейчас! Жалко вот — правильно говорят — в саване карманов нет, много не унесешь.

— Как нет? — растерялся он. Сложил лезвие и стал охлопывать себя. — Правда нет! — дико расстроился. — Что же делать? Ладно! — пробормотал он и побрел обратно.

Хлопнула дверь.

Я кинулся к телефону.

— Алло! Полиция?

Торопливо рассказывая, я ловил себя на том, что да — история выглядит несколько необыденно. И вместо полиции вошли почему-то люди в белых халатах. Сделали укол...

Глава 4

Опять давний сон! Сколько раз я с диким усилием вырывался из него и видел знакомый свой потолок... Ф-фу! Что же это такое? И повторяется это раз уже, наверное, сто — так называемый сон с пробуждением! Открыв глаза (я проснулся, точно), протягиваю руку и ощутимо упираюсь в жуткую стену — корявую, темно-синюю, в язвах, из которых сочится тонкой струйкою известь. И поворачиваться от этой стены не хочется, я уже знаю, что увижу дальше — тусклое маленькое оконце, рядом пустая пыльная полочка из фанеры... Ну почему я все-таки оказался здесь?! Все же использовали мою слабость, боязнь кого-то обидеть — и наконец, дожали этот обмен! Как же это я так сглупил, ослабел, к концу жизни? Теперь доживать здесь! Уже и не вставая, вижу грязную тесную кухоньку — значит, я и туда уже заходил — ничего радостного здесь уже не приготовишь. Но может, цепляется мысль, я все же не так далеко от центра, и можно за остановки две-три доехать до родных, светлых мест — и там остаться, пусть даже на улице спать, просто вдохнуть — и радостно умереть... Можно? Я открываю маленькую дверь, выхожу на площадку. Спускаюсь по выщербленной лестнице (остальные квартиры тут явно не жилые, двери облупленные)... У меня только что была отличная квартира (вспоминается она чуть лучше, чем есть) — и я ее отдал. И нельзя уже вернуть! Все оформлено, я все своей рукой подписал! Выхожу на улицу. Не оглядываюсь: я уже знаю утлый этот дом — бывший розовый, с густыми скоплениями грязи на неровностях стен. Дальше идут дома более высокие, улица чуть изгибается — и обрывается в никуда. Нет, отсюда уже не выберешься. И вообще это другой город! Ну как же я так? И главное — непоправимо! Желтый закат из щели под облаками последним холодным лучом озаряет холмы, на одном из них стоит одинокий большой дом, отражая закат, слепя меня окнами, в которых ничего увидеть нельзя... И вот тут обычно я делал отчаянный рывок и, вырвавшись, как из смерти, очухивался на своей кровати, видел свою комнату... Удавалось выбраться. В предыдущие разы. Но вот сейчас ты не вылезешь! — почувствовал я. Как-то кожу свербит, больно уж ощутимо. Сколько раз тебя предупреждали во сне: не поддавайся на это!.. а ты все равно попал в эту убогую реальность. Какие-то женщины приходили, просили, у них больные дети, то-се... и ты уже теперь навсегда в этом убожестве. Закрой глаза. Помолись. Теперь — открой!.. Та же страшная комната. Ну почему, почему так случилось?.. А потому что характер у тебя такой! Печаль бесконечная. И вдруг как уже нежданный последний луч сквозь тучу вспыхивает мысль: а может, это только во сне у меня такой характер, а наяву другой?.. Все! Вырвался!.. Чувствую свой бок на жесткой кровати, открываю глаза... Передо мной — синяя корявая стенка, местами отколупанная. Это уже не сон! Лежу неподвижно, боясь повернуться. Сбылось? А зря, думаешь, тебя пугали? Просто так? Поворачиваю голову... Что такое? Это не та страшная комната из сна. Тут — просторней. Но окно — не мое. Я всегда перед сном выталкиваю, открываю фортку — в любое время года. А это окно глухое, мертвое, за стеклом — решетка, правда, белая, а не черная... А почему черная должна быть? — мысли с трудом ворочаются. Ужас накатывается как-то снизу вверх! Пытаюсь резко подняться — и не могу. Что-то держит. Распластан! Вижу три поперечные плоские полосы, приплюснувшие меня. Поглядел вбок. Комната заставлена кроватями — еще пять штук. И на подушках — какие-то страшные лица, с закрытыми глазами, но с жуткими застывшими гримасами, при этом смертельно-бледные. Самый близкий ко мне — укрыт простыней с головой. Там особенно что-то страшное? В отчаянии я отворачиваюсь, закрываю глаза, улетаю... Может, дома проснусь?