Читать «Ты забыла свое крыло (журнальный вариант)» онлайн - страница 13

— Хорошо тебе здесь? — входя, усмехнулся Фома.

— Хорошо… но душно.

— Да уж! — воскликнул он.

— Жениться надо тебе! Успокоиться! — сказал я.

— Как же! С вами успокоишься! — лютовал он.

— Ну если не жениться, тогда помыться! — Как зам по наслаждениям я нашел лучший вариант.

После душа он чуть расслабился:

— Чем порадуешь еще?

— Да! Зотыч тут объявился! — обрадовал его. — Насчет трудоустройства! Вот — фото дал! Говорит мне: «Слышал, ты трудоустраиваешь?..» — «Нет! — я сказал ему. — Только с Чукотки!»

— Да-а-а! Ну-ка дай. — Фома взял крохотное фото.

И даже слезинка, казалось, мелькнула в щетине! Так какой-нибудь герцог через сто с лишним лет смотрит на медальон с изображением своей няни, которая жестоко его истязала, и умиляется. Зотыч наш действительно был садист. Сидел в Управлении вахтером на входе — и никого не узнавал: «Что значит — “знаю”? Ты мне пропуск давай!»

Теперь уже вспоминался с теплом.

— А чего — трудоустройство? Пусть мой дом сторожит, чтобы трубы не скоммуниздили! — благодушно сказал Фома — после бани тянет на все хорошее. — И вообще… надо власть брать! — решил вдруг.

Что значит помылся. О многом мы мечтали тогда!.. Увлекались порнографией, альпинизмом.

— Своих подтянешь?! — спросил Фома.

Подразумевал он моих дружков, неформальных поэтов, которые, как и я, грелись по кочегаркам. Я вспомнил свой стих:

На даче

Приведя свою тетю в восторг, Он приехал серьезным, усталым, Он заснул головой на восток И неправильно бредил Уставом. Утром встал — и к буфету не глядя! Удивились и тетя, и дядя: Что быть может страшней для нахимовца — Утром встать и на водку накинуться! Вот бы видел его командир! Он зигзагами в лес уходил. Он искал недомолвок, потерь. Он устал от кратчайших путей! Он кружил, он стоял у реки — И на клеши с обоих боков Синеватые лезли жуки И враги синеватых жуков.

Одно время этот стих чем-то вроде гимна у нас был. В трудную минуту жизни говорили мы: «Что быть может страшней для нахимовца!..»

— А что? Мы — сила! — произнес я. — Куда идти?

Оказалось, в Городское собрание! Законодательный орган. Очередной безумный его план. Но, как говорил мой отец, глаза боятся, а руки делают! Встретили, когда регистрировались, многих своих… Валентин! Бобон! Этот одобрил:

— Наши ребята тут нужны!

И в зале заседаний с белыми креслами все повстречались. Вон Глотов сидит. Валентин высокомерно раскланивается. Будто не я его вытащил сюда! Сколько знакомых тут... даже противно.