Читать «Труп из Первой столицы» онлайн - страница 22

«Ничего себе “милочка”!» — мысленно ахнула Света. Создание же, словно читая мысли, развернуло куриную голову к ней и… глухо закурклыкало. Самым натуральным нечеловечески-птичьим образом. Света прыгнула ближе к телефону, решив, что хозяйка, возможно, попросит сейчас вызвать врача сошедшей с ума даме, но вместо этого услышала ответное курлыканье. Незнакомка и дама в халате, ничуть не смущаясь, разговаривали по-птичьи.

— У мадам сложный акцент, — увидев неподдельный ужас в глазах Светы, поспешила сказать незнакомка. — Впрочем, вы и без акцента, наверное, ничего не понимаете. Это мадам Бувье, знаменитая у нас во Франции писательница и с некоторых пор поэтесса-авангардистка. Мы в шутку зовем ее мадам-поэтка. Так вот, мадам-поэтка говорит, что Милочке нездоровится, поэтому чай она подала сама…

Она с благодарностью поклонилась мадам-поэтке. Света, никогда до этого не слышавшая живой иностранный язык, густо покраснела, устыдившись дикости своей реакции.

— Ох! — спохватилась незнакомка. — Мы, кажется, совсем вас напугали. Разрешите представиться. Мы — группа французских литераторов, приглашенных на ваш республиканский Съезд писателей. Другими словами, мы — свита Луи Арагона. Знаете такого?

Света очень быстро и уверенно закивала. Про выдающегося французского писателя и поэта Луи Арагона газеты писали еще несколько лет назад, когда он приезжал в Москву публично отстаивать права сюрреализма. С отстаиванием у него, кажется, не вышло, но символом романтичной дружбы между коммунистами Франции и Советским Союзом он стал. Сейчас, когда все единоличные писательские ячейки закрылись, расчистив место для будущего всесоюзного писательского объединения, французских товарищей снова пригласили в СССР. В программе было посещение Москвы, а потом участие в качестве почетных гостей в первом Всеукраинском съезде писателей в Харькове. Свете никак не верилось, что с ними можно так запросто встретиться в обычной советской квартире.

— Мадам Бувье и ее юная компаньонка Милена послушали, уезжая из Москвы, доклад какого-то товарища про социалистический реализм как единственно верное направление культуры и облачились в траур. Горюют по убиенному сюрреализму. Носят уже четыре дня эти птичьи халаты, закрывают лица и скорбят. Несмотря на почтенный возраст и славу банальной романистки, мадам слагает прекрасные авангардистские стихи и знает толк в перформансах. Забавно и восхитительно смело, правда? — Не дождавшись от Светы однозначной реакции, дама продолжила: — Куча тряпья, что валяется в соседнем кресле, это наш уважаемый поэт Поль Шанье. Он у нас, скорее, из разряда поклонников, поэтому выступать нигде не будет. Заявлен в делегации одновременно и как поэт, и как исследователь жизни и творчества Маяковского, но на деле ничем не занимается. Не пытайтесь вспомнить, вы его наверняка не знаете. Его никто не знает. Луи считает, что у Поля большое дарование, и все впереди. Если изменит свое поведение, конечно. В общем, юн, талантлив и совершенно безнадежен в смысле самоконтроля и дисциплины. Беспробудно пьет с подросткового возраста, с тех пор, как потерял родителей — русских эмигрантов, скончавшихся от тоски по Родине лет эдак десять назад…