Читать «Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»» онлайн - страница 33

Ее коробило унизительное, гнусное определение «пылесос», которое пустили на Брайтоне в отношении русских гостей. «Себя бы вспомнили», — думала Лариса, но в глубине души не могла не согласиться с точностью и конкретностью ярлыка. Приезжие с такой алчностью накидывались на товар, которым торговали «Рулворт» и другие дешевые магазины, так жадно хватали вынесенные соседями на лестничные площадки старые, ненужные в хозяйстве вещи, что Ларису охватывало чувство, близкое к брезгливости. Она боролась с этим, говорила себе, что живется в России, как и прежде, тяжело, бедно, голодно, и, похоже, еще долго так будет продолжаться, но ничего не могла с собой поделать, наблюдая, как тащат в аэропорт неподъемные чемоданы соотечественники, как скандалят там за каждый фунт перевеса — а это сто двадцать долларов. Откуда у них сто двадцать баксов, чтобы заплатить за багаж? Да даже если они и есть — кто же из них заплатит? Америка представлялась бывшим соотечественникам гигантской халявой — какие такие сто двадцать долларов? Все должно было быть бесплатно.

Они не понимали элементарных вещей. Дико было то, что за квартиру нужно платить в лучшем случае треть зарплаты, что приходится платить какие-то там налоги — самому нести свои кровные в банк…

Лариса жалела их, возвращавшихся туда, откуда ее семья просто-напросто в свое время сбежала — без определенных причин, всего лишь захотев жить по-человечески. И это удалось. И получилось все только благодаря тому, что ни Лариса, ни ее родители не считали, что Америка что-то им должна. В принципе, эмигранты так называемого «второго потока» были похожи друг на друга, исключение составляли только те, кто сразу решил безоговорочно принять писаные и неписаные правила, по которым здесь жили все. На Брайтоне же большинство старалось жить по старым советским меркам. А бизнес, которым все они стремились заниматься и занимались, в Советском Союзе был построен исключительно на поговорке «не обманешь — не продашь». Вот и обманывали друг друга, обманывали налоговую полицию, американских партнеров, но проще всего было обманывать все-таки своих.

Лариса и небольшой круг ее знакомых сознательно изолировали себя от русской колонии. Никто из них не жаловался на жизнь, хотя «синекурой» назвать Америку было уж никак нельзя. Приезжие же не понимали, что автомобиль — это еще не признак богатства. Что «грин-карта», кроме возможности легальной работы, заставляет еще и выполнять ряд требований, подчиняться массе условностей, принятых в Штатах. Например, каждый день менять рубашку, следить за собой, не обманывать сослуживцев, не опаздывать, не рассказывать о своих несчастьях и горестях первому встречному, не жаловаться на жизнь и все время при любых обстоятельствах улыбаться. Последнее особенно было непросто после хмурой матушки-России, где пристальный взгляд незнакомого человека воспринимался исключительно как угроза.