Читать «Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»» онлайн - страница 207

— Как ты здесь оказался, парень? — спросил Звягин.

Ему действительно было интересно, как этот тип сумел обмануть таких профи, как Сумской и его команда.

— О Господи, да проще пареной репы! Вы что, имеете в виду мою смерть в Казахстане? Да вы просто, наверное, не думали на эту тему, или Таня вам слишком сумбурно все рассказывала. Было нас два брата. У меня способности с детства еще проявились, ну, вы знаете какие. Как только люди меня не называли — экстрасенс, йог, маг, волшебник, — в общем, ясно. Сразу хочу сказать, что никакого тут волшебства нет. Трудолюбие — вот основа основ. Ну и, наверное, я хороший, действительно хороший психолог. Так ведь это тоже все своим трудом, своим горбом. Большую роль, пожалуй главную, сыграло отсутствие комплексов так называемой этой морали. Как я это все не люблю, если бы вы знали! Да и сами вы, я так понимаю, не очень-то ее нормам следуете… Так вот, когда люди сталкиваются с полным пренебрежением, с отсутствием этих норм по большому счету — не в мелочах, а в глобальном масштабе, — они просто теряются. Им кажется, что это дьявольщина. Поймите, я говорю о вещах глобальных, подчеркиваю, тут надо смотреть в корень, в самое ядро человеческого мышления. Вы скажете… — Он увлекся и словно читал заученную давно внутри себя речь, которую, видимо, ему не перед кем было раньше произносить, и не заметил, что Звягин ничего не говорил. Маратику же виделось, что в этом месте повествования должен последовать вопрос из зала, так сказать. — Вы скажете — Гитлер, вы скажете — царь Ирод… Гитлер ваш — мелочь. Дешевка. Вернее, потуги у него были, не больше. Мышление неандертальца. Впрочем, как и у всех остальных. С той поры мозг человеческий в размерах-то не увеличился, да-с. — Маратик ходил по комнате.

Звягин вдруг подумал, что может спокойно — пистолет все еще был у него в руке — выстрелить и покончить с этим уродом, но где потом искать Таню… Лучше обождать.

— Даже не в размере мозга дело. Комплексы, комплексы, шоры, которые люди сами установили перед собственными носами и привыкли к ним так, что весь мир им теперь видится только через узкую щелочку. А в мире так много всего, столько разного, чего никто практически не видит. Только из-за того, что не хочет видеть. Вся эта ахинея — цепи, которыми они сами себя сковали. Государство, институт брака, семьи, да, черт возьми, любая сторона человеческой жизни полностью извращена, и из нее выхолощено все более или менее живое, человеческое. Подчеркиваю — человеческое — это не означает добрую улыбочку. Необязательно… Так вот. Продолжаю. Взять, например, армию. Что за чудовищная форма жизни — болваны считают чуть ли не за честь строиться в колонны и выполнять приказы каких-то идиотов, идти и убивать таких же болванов, которым другие идиоты что-то тоже приказали. Два кретина что-то там не поделили, а я, к примеру, должен за них отдуваться. И так во всем! — Щеки Маратика раскраснелись, он действительно увлекся. — А это их Добро и Зло, на которых все и строится, вся их трухлявая пирамида? По их выходит, что добро, настоящее, большое, как они считают, не является добром, пока оно не наказано. Чем больше добро, тем мучительнее за него наказание. Натаем с Христа. Главный их символ добра, да? — Он заглянул Звягину в глаза. — И что же? Показательный процесс, мучительная смерть, святой Антоний, святой Франциск. Да все великомученики — великомученики, заметьте! Мучаются все! Это — добро. Ужас какой-то. А сказки детские взять — то же самое. Вот я и воплощаю в жизнь то, что они, видимо, подсознательно хотят все. Они не чувствуют себя по-настоящему хорошими, пока не пострадают. Или они, или их близкие. Но это я так, — заметил он, взглянув снова на Звягина, — это не главное. Я на эту тему долго могу говорить, сейчас не время. Потом как-нибудь, если вам будет интересно. А как я все устроил? Братец мой — близнец, был алкаш записной. А я, плюнув на комплексы, еще тогда начал сотрудничать с органами. Хоть какое-то удовлетворение плотское от жизни получал. Подобие власти — но все равно приятно. Мне же ничто не чуждо, в том числе и деньги проклятые… Завез я своих лекарей доморощенных в Казахстан — среди них, кстати, надо признать, талантливые были ребята. Особенно Таня, поэтому я ее в Питере придержал. От греха. Мало ли что могло случиться? Она — умница, могла раскусить всю эту историю, больно уж примитивно было сработано. Сейчас я это отчетливо вижу, тогда же казалось — чудо, а не комбинация. Я, кстати, как понял — начал в органах наших доблестных сомневаться. Они, по-моему, до сих пор считают акцию образцовой. Насколько мне известно, даже что-то похожее несколько раз устраивали своими силами…