Читать «Тропинка к своему Я. Уроки психологии в средней школе (5–6 классы)» онлайн - страница 13

«Да, у меня есть своя комната. Я там почти все время. Если я не выхожу, то обо мне даже иногда забывают. А я часто плачу без всякой причины. Мама часто обижается и ругает меня, говорит, что я их довожу. Все делаю назло. Они считают, что я требую к себе внимания. А у них нет на меня времени. Они воспитывают Сашеньку. Мама очень любит Сашеньку. Меня тоже, но я не то что Сашенька».

(Нина, 16 лет.)

«Меня не любят мои родители. Они меня просто не переносят. Почему мама (не говоря уже о папе) запрещает мне гулять допоздна со своими друзьями, делать то, что я хочу? С моим старшим братом она так не разговаривает, как со мной. Я просто уверена, что она меня не любит, а его обожает, все ему разрешает (ему 18 лет). Нет, меня точно ненавидят. Меня раздражают некоторые фразы, которые звучат в мой адрес: “И в кого ты такая пошла? Сколько в тебе агрессии. Дерешься. Ругаешься”. Хотя я очень люблю своих родителей. Поговорить с мамой даже не пыталась, все равно знаю, что она наорет на меня, и все».

(Наташа, 16 лет.)

Особенно остро реакция эмансипации может проявляться в общении с бабушками и дедушками. Однако здесь возможны два варианта. Отстаивание подростками «новых» понятий нередко сталкивается с полным неприятием их старшим поколением, что служит причиной многочисленных конфликтов. Но возможен и полностью противоположный вариант, когда бабушка и дедушка (или один из них) компенсируют трудности в общении с матерью и отцом. И тогда взаимодействие с ними будет эмоционально позитивным, более теплым, чем с родителями.

«Начинается обычно так. Я что-нибудь делаю. Ну, подкрашиваюсь, например. А она: “Вот, как проститутка…”. Я терплю, сколько могу, а потом что-нибудь рявкаю. И пошло… Вечно она лезет ко мне со своими старыми понятиями. Мечтаю, чтобы она оставила меня в покое. Я ведь и так знаю каждое ее слово. Она и себя так этим изводит, что было бы лучше, если бы мы обе помалкивали. Я понимаю, что тоже не права. Даю себе слово больше не обращать на нее внимания, но все равно срываюсь».

(Яна, 15 лет.)

«Меня только бабушка и понимает. Всегда выслушает и пожалеет. Она понимает, как много трудностей в моем возрасте. А родители ведут себя так, как будто родились взрослыми. Делают большие глаза и учат, учат день и ночь».

(Алина, 14 лет.)

Третий этап – эмоциональные реакции на отделение. Здесь могут возникать чувство вины, гнев, депрессивные реакции, взаимный страх потери любви. И необходимо помочь родителям взращивать в себе чувство гордости и радости от достижений взрослеющего ребенка.

«Мать смирилась с тем, что я сам принимаю решения, но теперь мне ее стало даже жалко. Она работает в двух местах. Устает. А я сам по себе. Но я уже не могу иначе».

(Вадим, 15 лет.)

«Я очень люблю свою дочь и горжусь ею, о чем не устаю никогда ей повторять».

(Светлана Сергеевна, мама пятнадцатилетней Ани.)

Четвертый этап – поиск образцов идентификации. Имеется в виду, что, пребывая в новом для него поле взрослой жизни, подросток ищет людей, которые могли бы выступить для него в качестве образцов для подражания, своеобразных ориентиров для построения собственной идентичности. Эта стадия может недооцениваться взрослыми, поскольку протекает внешне не слишком выраженно – исчезает внешнее буйство и ранимость подростка. Может казаться, что он уже повзрослел и не требует поддержки. Однако она необходима, только в другой форме. Для успешного приобретения подростком эго-идентичности очень важно, чтобы он имел образцы положительной интеграции среди значимых взрослых. Это значит, что для поддержки подростков родителям самим нужно пребывать в интегрированном состоянии. Если же таких образцов не будет, подросток, вероятнее всего, самостоятельно не достигнет интегрированного состояния, может испытывать неуверенность в своих силах и возможностях, страх перед будущим.