Читать «Триумф безголовых» онлайн - страница 115

Разоружить упавшего калеку не составило труда. У него отобрали даже крюк, а снятой с плеча перевязью перетянули бедро, чтобы ослабить кровотечение. Пока Псина возилась с раненым, Баррелий удерживал меч у его горла. Затем, чтобы ему не вздумалось позвать на помощь. Хотя он и так понимал: стоит заорать, и его песенка будет спета. Зато наложенный на ногу жгут намекал, что однорукий нужен этой парочке живым, и он не собирался злить ее раньше времени.

– Как твое имя? – осведомился у него Пивной Бочонок после того, как при помощи Вездесущей привалил раненого спиной к стене.

– Ну допустим Мэнтри, – ответил тот, морщась от боли.

– Знаешь, кто я такой, Мэнтри?

– Понятия не имею. А должен?

– По-моему ты врешь, – не поверил ему ван Бьер. – Ты был в ночь перед покушением на тетрарха на постоялом дворе «Конец всех дорог». А значит тебе известно, на кого вы со своим господином там охотились.

– Не знаю, о чем ты, – фыркнул храмовник. – Не был я никогда на том постоялом дворе. И нет у меня господина. Я простой наемник. Пришел в Ихенер поискать работу поспокойнее – говорят, у Мазари-бека освободилась вакансия стражника.

– Ясно. – Баррелий кивнул Псине, и та, открыв пленнику рот, затолкала туда обрывок его плаща. После чего монах вставил острие «эфимца» в рану на ноге калеки и с силой надавил. И не прекращал давить, пока меч не уперся в кость.

Не торчи во рту у Мэнтри кляп, он орал бы так истошно, что его расслышали бы во всей округе. Но Псина знала свое дело. И когда клинок монаха был вынут из раны, с пленника катился градом пот, а его лицо стало бледным, словно застиранная простыня.

Дождавшись, когда он умолкнет, кригариец подал Вездесущей знак и та избавила Мэнтри от кляпа.

– Да что ты творишь, мать твою? – спросил он, тяжко дыша и держась за проткнутое бедро. – Совсем ополоумел! Я же сказал тебе, что…

На сей раз острие «эфимца» уперлось храмовнику в лоб и придавило его голову к стене. Теперь по лицу у него потек не только пот, но и кровь.

– Будешь и дальше корчить из себя дурачка, я отрублю тебе стопу, – пообещал ван Бьер. – Думаешь, шучу? Думаешь, я не знаю, кто ты такой на самом деле и кому служишь?

Пленник надсадно задышал, превозмогая боль и обдумывая слова истязателя. Который, впрочем, не собирался давать ему много времени на размышления.

– Что ж, это твой выбор, – молвил Баррелий. И, наступив Мэнтри на лодыжку раненой ноги, сделал вид, что прицеливается мечом к ступне.

– Постой, кригариец! – сломался храмовник за миг до того, как Вездесущая снова заткнула ему рот. – Раз тебе и впрямь известно, кто я такой, почему ты уверен, будто я тебе что-то скажу?

– Все раскалываются, когда режешь их на ломтики, – пожал плечами монах, велев Псине отступить и позволить храмовнику говорить. – Разве ты какой-то особенный?

– Я – храмовник! – с вызовом бросил Мэнтри. – Как много рыцарей-храмовников тебе прежде доводилось пытать?

– Хм… – Ван Бьер наморщил лоб. – И правда, ни одного. А это имеет значение?