Читать «Триумф безголовых» онлайн - страница 109

Глава 24

В каком бы городе канафирцы ни создавали общину, район ее проживания всегда называли Ихенером. Он имелся и в Дорхейвене, и здесь и в других местах, чьи власти соглашались приютить у себя выходцев с Запада. Это создавало для города ряд трудностей, но и выгода от такого соседства получалась немалая. Прежде всего торговая. Везде, где обосновывались канафирцы, сразу возникали рынки. И приток туда купеческих караванов – а с ними и налогов в городскую казну, – резко возрастал.

Я не бывал в столичном Ихенере в мирное время, но в военное он производил унылое впечатление. Многие дома стояли заброшенными, поскольку их хозяева сбежали от чужой для них войны в Канафир. Остались лишь те, кому было некуда возвращаться, кто утратил все связи с родиной или был с нею в непримиримой ссоре. Что, разумеется, этих людей сильно угнетало. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление, когда мы повстречали нынешних жителей Ихенера.

Требушеты южан досюда не добивали, но летучие бомбы здесь падали. Последний вызванный ими пожар был потушен ночью. Но до сих пор улицы затягивал дым, а патрулирующие их чумазые пожарники боялись повторного возгорания от разлетевшихся по округе искр. На чужаков им было наплевать. Это раньше на ван Бьера и меня тут глядели бы косо. Но осадивший столицу враг заставил недружелюбных ихенерцев поумерить гнев к тем, кто стал теперь их собратом по несчастью.

По сравнению с другими столичными дворцами трехэтажный дворец Мазари-бека выглядел скромно. И больше смахивал на крупный особняк в канафирском стиле. Хозяин окружил его шестью квадратными башнями разной высоты. У всех были имена, но я запомнил лишь то, что имело отношение к нашим поискам: Барж-Маджиза. Она же была и самой высокой, почти вровень со стенами города. Не иначе, бек уважал своего чудотворца больше иных друзей, кого он еще одарил башнями.

– Мне доводилось сталкиваться с колдунами, – заметил ван Бьер, когда Вездесущая указала нам на маячащую в дыму Барж-Маджизу. – Вернее, с теми, кто называл себя колдунами. В Промонтории таких полным-полно – тамошняя инквизиция их не слишком гоняет, вот они и прячутся в южных горах. А некоторые мои знакомые панически боялись магов и ведьм. Иногда даже больше, чем заклинателей молний Громовержца. Бывало, надо в атаку идти, а половина нашего отряда трясется от страха, потому что враг распустил слухи, будто его защищает могучий чародей. С одной стороны смех, а с другой ну как воевать с такими соратниками?

– А ты, значит, не боишься магов и чародеев? – спросила Псина.

– Только тех, которые могут доказать, что они не пустозвоны. Я ведь мнительный по жизни. С детства никому не верю на слово – предпочитаю сам потыкать мечом противника и узнать, чего он стоит. А то, что человек, называющий себя колдуном, машет руками и орет белиберду, которую он считает заклинаниями, меня не впечатляет. Также, как ярмарочные фокусы, которые мне частенько пытались выдать за магию.