Читать «Тридцать пять лет в шинели» онлайн - страница 51

По действовавшему тогда Расписанию болезней призывник и солдат, если у него отсутствовал указательный палец на правой руке, признавался ВВК годным к нестроевой службе и переводился в военно-строительный отряд. По травматизму наш полк занимал первое место и на каждом совещании в Хабаровске врачей гарнизона меня поднимали и без конца «склоняли».

В Хабаровске я получил очередное воинское звание майор медицинской службы. Жизнь заставляла иногда заниматься даже косметической хирургией. Наш медпункт размещался на втором этаже. Отопление было печное. Однажды печь вдруг задымила, требовался ремонт. Старшина прислал нам солдата, якобы, разбирающегося в печах. Он стал на стол и попытался вытащить полностью печную задвижку. Потянул задвижку на себя, оступился и упал с ней в руках на пол. Все бы ничего, но острым краем задвижки он рассек себе верхнюю губу от крыла носа наискосок до середины нижней губы полностью. В ране была хорошо видна верхняя челюсть. Мы с младшим врачом остановили кровь и стали думать, что делать дальше. Оставлять рану открытой нельзя. Надо было накладывать швы. Младший врач по специальности был хирургом, но сразу предложил наложить тугую повязку и везти солдата в госпиталь.

Я не согласился и принял решение наложить швы, хотя в душе понимал, что это лицо. Неизвестно, как срастется губа, и не изуродуем ли мы лицо молодого мальчишки. Слава Богу, все обошлось хорошо.

Я наложил ему несколько швов снаружи и изнутри тонкой иглой. Шов, на удивление, получился почти незаметным. Мой помощник тогда сказал:

– Вам надо было быть не неврологом, а хирургом.

Солдат тоже был очень доволен результатами операции. Мы рекомендовали ему со временем отрастить усы.

В августе 1962 года, после моих настойчивых просьб, я был назначен ординатором терапевтического отделения небольшого госпиталя в посёлке Шкотово Приморского края. Мне выделили несколько коек в отделении для неврологических больных. На этом моя служба в войсках на короткий период закончилась.

Но это, как говорят, уже другая история.

В Шкотово я служил с августа 1962 по февраль 1964 года. Много раз писал рапорта в Центральное военно-медицинское управление Министерства обороны (ЦВМУ) с просьбой перевести меня в центр России, поближе к Москве, чтобы иметь возможность периодически показывать больного сына специалистам.

Мне вежливо отвечали, что вакантных должностей в лечебных учреждениях Центра нет. Затем пришло предложение дать согласие на должность старшего врача мотострелкового полка в Тамбов, но опять в войска. В Тамбове стояла дивизия сокращенного состава. Все это было не то, что надо, но это была уже Россия и ближе к Москве. Уезжали мы с Дальнего Востока и с радостью и некоторой грустью. За десять лет жизни там мы узнали многих прекрасных людей, полюбили суровую, но неповторимую природу. Если бы не тяжелая болезнь сына, вряд ли бы мы уехали с Востока в центр России.

Сестре Вале мы дали телеграмму, в которой указали дату выезда, номер поезда и вагона. Она знала, что мы едем в Тамбов и приехала на вокзал в Красноярске, чтобы встретится с нами, так как проехать в их закрытый гарнизон (Красноярск—26) мы просто не могли – надо было оформлять пропуска, а это не один день. Посидели в вагоне, поговорили, поплакали, и каждый поехал по своему пути.