Читать «Тридцать пять лет в шинели» онлайн - страница 31

Каждый офицер имел пистолет. Но на Камчатке и Курильских островах никто и никогда не ходил на медведя с пистолетом, из которого можно только ранить зверя. А раненый медведь становится вдвое опаснее.

Я уже писал, что при японцах на островах были хорошие, вымощенные булыжником дороги. Наши танки во время войны разбили их так, что выбраться из этих колдобин машины не могли.

Мы чаще ездили по рекам. Ширина рек до десяти метров, а глубина до пятидесяти сантиметров. Все реки очень быстрые. Дно каменистое, одна галька. Мы ехали по речушке во время хода горбуши на нерест. Страшно было смотреть, как рыба, от обилия которой река буквально кипела, попадала под колеса машины. Никогда бы не поверил, но видел своими глазами, как солдаты становились в воду с палками и руками ловили огромную рыбу. Медведи в это время тоже шли к рекам за рыбой.

Не помню почему, но командир отряда срочно отправил меня на материк, и я с острова Итуруп, где был аэродром «Буревестник» и стояли несколько наших реактивных истребителей, полетел на самолете ИЛ-14 в Хабаровск.

Медведица Машка

За давностью времени уже не помню точно, в какой местности тогда работал наш отряд. Кажется, где-то в низовьях Амура. Поскольку в том районе населенные пункты, где могли разместиться топографы, отстояли друг от друга на десятки километров, одна из команд в тайге построила для себя землянку. Рассчитана землянка была на пять человек, но внезапно появился еще один жилец. Солдаты нашли в тайге маленького медвежонка. Возможно, его мать убили или сам потерялся в таёжных дебрях. Он довольно быстро освоился среди людей. Спал в спальном мешке, ел концентраты: кашу гречневую, перловую, пшенную. Натурального молока в ближайшей округе достать не могли. Поили разбавленным сгущенным молоком, которое получали как продовольственный паек.

Медвежонок привык к людям: куда они – туда и он (он оказался Машкой). Запомнил свою кличку. Пришло время окончания работ. Стали готовиться к возврату на зимние квартиры. А куда Машку девать? Бросить в тайге – погибнет, к самостоятельной жизни на воле не приучена. Командир отряда разрешил взять медведицу с собой на зимние квартиры в город Шимановск. Солдаты радовались, как дети.

Машка жила в казарме. Спала под кроватью своего ««хозяина», а когда подросла, её переселили на конюшню. Лошади зверя почуяли сразу, но потом привыкли как-то друг к другу.

Когда солдаты шли строем в столовую, Машка ковыляла за ними. Если они занимались физической подготовкой – она кувыркалась рядом, пытаясь взобраться на брусья, «козла».

Больных солдат в медпункт приводил дежурный по роте. Машка твердо знала распорядок дня и всегда шла впереди дежурного и солдат. Кто ей показал в моем рабочем столе ящик, где хранилась открытая банка с поливитаминами – я не знаю. Но Машка, бывало, не успеет войти в мой кабинет, как уже лапа открывает именно этот ящик.

Машка свободно ходила по жилому городку, иногда гоняя особо назойливых собак. Детей никогда не трогала. Тайга начиналась сразу за автопарком, но Машка от людей не уходила. С удовольствием позировала местным фотолюбителям за конфету. У меня была фотография маленького сына рядом с Машкой, но кто-то из родственников забрал её. А когда медведица подросла, проснулся звериный инстинкт. Стала бросаться на лошадей. Командование отряда стало решать, что с ней делать. Заведующий вещевым складом старшина сверхсрочной службы предложил командиру в обмен на Машку огромную свинью. Все сверхсрочники отряда откармливали свиней.