Читать «Три года, тринадцать часов и пятьдесят девять минут» онлайн - страница 2

Ты опять смеешься. Уже увереннее.

— Двадцать шесть?.. Ничего себе.

Я не понимаю, что можно находить в математике. Я не знаю и, признаться честно, особенно знать не хочу, с какой страшной силой можно полюбить цифры — всю школу я бежал от них прочь. Но если тебе нравится, если эти задачки (которым ты меня сама и научила) могут рассмешить, Бога ради. Я составлю тысячи комбинаций, а ты будешь отгадывать. Сколько захочешь.

— А в Туманном Альбионе? Только ради всего святого, малыш, без уравнений…

Твои слезы забыты, они высохли. Ты удобнее ложишься на подушке, подтягиваешь повыше свое одеяло и устраиваешь свободную руку на его поверхности. На животе, как любишь.

— Минус три. Но обещали все минус пять.

— Когда же? В Сочельник?

Ты подтверждаешь. Но затем, почти сразу, почему-то снова грустишь.

В чем дело, Белла?

— Мне приснился сон сегодня…

Вот и выяснилось, в чем. Мой бедный малыш. Я приеду и прогоню их все, эти кошмары. Никто больше до тебя не доберется — осталось совсем чуть-чуть потерпеть.

— Я хорошо их расшифровываю. Расскажешь?

Соглашаешься. Выждав мгновенье, озвучиваешь основную тему:

— Про тебя.

— Про меня?

Вздыхаешь куда тяжелее, чем мне бы хотелось. Могу поклясться, что хмуришься.

— Да.

И рассказываешь, стараясь не утаить ни одной беспокоящей подробности, но притом удерживая допустимую планку. Не выходишь за нее, боясь меня расстроить. Ты знаешь, как я беспокоюсь за твои сны.

Ты видела снег. Много, много снега с огромными сугробами и непроглядной метелью. Снежинки были острыми, они кололи кожу… не кололи? Задевали, верно. Неприятно. И среди этих снежинок, посреди леса — похожего на тот, что возле твоего домика, густой, с высокими деревьями — был я. Что-то делал… ходил? Нет, не ходил. Искал? Да, искал. Что-то важное, судя по всему, потому что не уходил. И потерялся. Звал тебя, а ты не слышала… и не услышала.

Заканчиваешь. Резко обрываешь, не давая себе дойти до самого конца — без лишних слов известного, как было кое с кем и на самом деле, — и едва слышно всхлипываешь. Смотришь в окно, но оно не помогает. За ним, пусть и чуть в глубине, тот самый лес.

— Это всего лишь сон, Беллз.

Ты хочешь согласиться. Очень, очень хочешь. Но не получается.

— Я испугалась…

— Я знаю. Но я в порядке, солнышко. И леса здесь, тем более со снегом, нет на сто миль вокруг! Мне позвонить и порадовать синоптиков, что в Городе Ангелов снова свершится природное чудо?

Теперь ты не смеешься. Даже более того — не улыбаешься. Сильнее кусаешь губы и крепче прежнего держишь телефон. Одеяло, что прежде поглаживаешь, стискиваешь пальцами. Едва не рвешь.

— Я очень переживаю за тебя, — признаешься, заставив себя забыть о робости, — пожалуйста, будь осторожнее.

Я отношусь к твоей просьбе с уважением. Принимаю ее, выслушиваю и только потом, когда убеждаюсь, что не хочешь дополнить напутствие, уверяю, что ничего со мной не случится. Что сон — просто сон. И он не должен портить тебе настроение и сжигать нервные клетки.

Ты не признаешь моих доводов — слишком напугана для этого, — но соглашаешься с ними. Шепчешь, скорее умоляя, чем упрашивая: