Читать «Трамплин-полет» онлайн - страница 11

Услышав эту историю, я сразу представил себе стенограмму. "Рубль десять, правый три. Пятак, левый один..."

Потом я пересказал сюжет Игорю - и пожалел. Он ему так понравился, что мой ко-драйвер умудрялся, хохмы ради, вворачивать и в наши стенограммы "рублевые термины". Но это у него было до "Селигера", а после "Селигера" Игорь больше не шутил так.

Ралли "Селигер" мне нравилось. Нравилось несмотря на второразрядность, провинциальность и откровенно низкий уровень организации. Чем? Тем, что это было, как правило, первое зимнее ралли с очень скользкой и опасной трассой, требовавшей от гонщика полной самоотдачи. Пройдя "Селигер", можно было считать, что к зиме ты готов.

Тот раз исключений не было ни в чем. Шли нормально, наверное, полгонки уже открутили. Глубокая ночь. Подъезжаем к старту скоростного участка. Ставлю свой "Москвич" поближе к судье, который расположился на обочине, - там вроде дорога снежком припорошена: стартовать легче. Только приготовились, подъезжает "жигуленок" с местными, калининскими, номерами и становится рядом - как бы тоже стартовать, хотя полагается с интервалом в две минуты. Я согласен на минуту, ладно, Бог с ними, но не одновременно же! Хочешь не хочешь, а будем мешать друг другу.

Наверное, думаю, что-то не так. Но, смотрю, а судья нам и тем, на "жигуленке" местном, в документах ставит одно и то же время. Вот те раз! Я говорю через окно, что так делать нельзя - мы же мешать друг другу будем. Судья меня услышал и преспокойно так отвечает:

- Не расстраивайся. Мы сперва его запустим, - он кивает на "жигуленок", - а через минуту тебя.

- Как так? Вы же время старта одной то же поставили. - Я это видел только что своими глазами - все делалось у меня перед носом на кадете моей машины.

Такого беспардонного обмана я ни разу не видел. Бывает, приписывают, но так нагло! Пока я возмущался, взбодренный хорошей порцией адреналина, ситуация стала еще "забавней": судьи под шумок взяли да и выпустили "жигуленка". Смотрю, а он уже поехал.

- Да что же вы делаете? Здесь за секунды борешься, рискуешь, а вы запросто так целую минуту приписываете!

- А ты не рискуй, - говорят судья, пахнув перегаром. - Все равно проиграешь.

Тут моя растерянность мигом прошла. Никогда и не предполагал, что смогу такое выкинуть, но получилось само сабой. Сделав интернациональный энергичный жест кулаком из-под руки так, что кулак уперся в пропитое судейское лицо, крикнул:

- На! А вот это видел?

Игорь мгновенно сориентировался и выхватил наши документы из рук другого судьи. Не успели они и глазом моргнуть, как я сорвался с места. Что на меня нашло? Не знаю, только бес гулял внутри с небывалой силой. А дорога жуткая - чистейший лед, и зацепиться, казалось, не за что.

Смерч, зародившийся внутри меня, теперь ворвался в голову, и она вот-вот готова была лопнуть от напряжения. И вдруг я растворился в этом буйстве гнева. Не стало машины, не стало меня самого, пропал голос Игоря. Только дорога, подобно серебряной реке, и скорость, скорость, скорость! Тело превратилось в НЕЧТО, стремительно летящее над поверхностью, видящее и в то же время тонко осязающее всей своей непонятной сутью каждую трещинку, ямку, бугорок. Это НЕЧТО охватывало сразу дорогу от края до края и далеко-далеко вперед. Оно точно знало: ехать нужно вот здесь, цепляясь за почти невидимую морщинку, а потом чуть влево и упереться вон в тот бугорок, а затем бесстрашно отпустить себя в свободное скольжение от одного края к другому, тогда почти у самого дерева можно будет цепко ухватиться за припорошенную снегом обочину.