Читать «Традиции свободы и собственности в России» онлайн - страница 172

Сегодняшнее сознание уже не считает, что так устроен мир, оно категорически отвергает саму возможность возврата к диктатуре в стране, успевшей приобщиться к демократии, парламентаризму, многопартийной системе, свободным выборам. Это свидетельство стремительного роста гражданской культуры большей части человечества. Рост этой гражданской культуры был резко ускорен демократической революцией в СССР 1989-1991 годов — одним из величайших событий в истории человечества.

Но мы опять забежали вперед. Еще раз вспомним Великую Французскую революцию. Она провозгласила права и свободы для всех, а не для избранных, в чем ее великая и вечная заслуга56, однако превращение этих превосходных идеалов в повседневную для большинства людей реальность заняло во Франции и других ныне демократических странах практически два века. Вышесказанное позволяет понять, каким трудным и непрямым был этот процесс.

Но вот что любопытно. Россия, как утверждают, пребывала вне этого процесса, а ведь либерализация жизни шла и в ней, проявляясь не только в меньшей, чем во Франции и прочей Европе жесткости государственной машины, но и в такой сфере, как свобода прессы. Для тех, кто привык думать, будто до 1905 года в России было неведомо такое понятие, как свобода слова, что русская печать была «под пятой царской цензуры», приведу два фрагмента совсем иной картины.

В 1867 году журнал М.Каткова «Русский вестник» начал многолетний поход против военной реформы, проводившейся министром Милютиным под патронажем царя Александра II, в 1871 группа оппозиционеров специально для этого основала газету «Русский мир». Были привлечены бойкие перья и немалые деньги. В оппозиции реформам выступила целая плеяда славных генералов. Все они держались мнения, что пуля дура, а штык молодец, называли реформы Милютина либерально-канцелярскими, ввергающими армию во «всесословный разброд», уверяли что подрываются основы могущества и благоденствия страны, которая, мол, потому всегда и побеждала, что не копировала Европу (а Крымская война — досадная неудача, ничего не доказывающая). Вопросы обсуждались резко и открыто. Ростислав Фадеев, в частности, нападал не только на военную, но и вообще на все реформы Александра II. В глазах читателей Милютин гляделся штабной крысой рядом со своими картинными оппонентами. Итог был таков: 14 лет самых ожесточенных нападок «согнули», как говорили потом, всю реформу.

Не только военное ведомство боялось прессы. «Записки» Лотара Швейница, германского посла в Петербурге в 1876-93, освещают фактическое бессилие русского правительства «защитить свою внешнеполитическую линию от разнузданных нападок собственной прессы», постоянно затевавшей антигерманские кампании. О «послушной» русской печати могут рассуждать лишь люди, никогда не листавшие газетной подшивки былых времен. Не будем слишком строго судить рассуждающих подобным образом: большинство из них учились в советских школах, и этим все сказано. Откуда им было узнать, к примеру, что статьи газеты «Московские ведомости» привели в ноябре 1885 года к отставке министра юстиции Д.Н. Набокова? А до того, в 1866 году, под газетными ударами чудом не лишился своего кресла министр внутренних дел П.А. Валуев, нападки же на министра народного просвещения А.В. Головнина в 1864 году «вылились в правительственный скандал».