Читать «Традиции свободы и собственности в России» онлайн - страница 168

При личном общении западный журналист (особенно после третьей стопки), как правило, немножко кается: будь, мол, его воля, он бы освещал совсем другие темы и под другим углом зрения, но — что делать! — редакционная политика это исключает. Хотя в заданных рамках он, честное слово, старается быть объективным. То же самое, слово в слово, всегда говорили о себе ветераны советских газет.

Не могу отказать себе в удовольствии предъявить еще 2-3 свидетельства глубокого ума наших зарубежных доброжелателей: «Президентское послание Путина 2006 года — предсмертное завещание недееспособного государства» («Japan Times», Япония), «Многие зарубежные критики связывают демографические проблемы [России] с репрессивной политикой Путина («Open Democracy», США). И главный шедевр: «Лишь те, кто находятся вне России, способны увидеть, что реально происходит внутри России» («Wall Street Journal», США). Так и хочется закончить эту фразу: «…необходимо также, чтобы они [те, кто находятся вне России] ни в коем случае не владели русским языком». Они и не владеют52.

Что ж, любое число авторов могут изо дня в день неутомимо повторять, что Бразилия — страна льдов и тундр. Климат Бразилии от этого не изменится, но кто-то, глядишь, поверит в бразильские стужи. И даже в самой Бразилии.

Мир хотят убедить, что «менталитет и обычаи русских меняются очень медленно, если вообще меняются» — выписываю это утверждение из уже цитировавшейся статьи Р. Пайпса «Бегство от свободы». Профессор подводит своих читателей к выводу, что в России нет граждан — есть лишь обнищавшая националистическая масса, которая не приемлет демократию, мечтает о восстановлении тоталитарных порядков, спит и видит возвращение коммунистов. Он прямо утверждает, что население России просто неспособно к демократии, поскольку ненавидит свободу. Подобные утверждения давно стали общим местом в статьях о России. Как сказал по схожему поводу философ и политолог Б.Г. Капустин, лишь в обстановке крайней интеллектуальной нетребовательности они сходят за то, к чему можно относиться серьезно и даже обсуждать.

Неясно, правда, почему эта косная страна на семи многопартийных выборах подряд не вернула к власти дорогих ее сердцу врагов демократии, реставраторов старых порядков. Партии с реставраторскими программами постоянно выставляют своих кандидатов, но почему-то они устойчиво получают ничтожное количество голосов. Это ни о чем не говорит, уверяют нас, в следующий раз они точно победят.

Нам в сотый раз повторяют басню о том, что правительство в России — «единственный европеец», хотя это было не так уже во времена Пушкина. Модернизация якобы отторгается и все остается без перемен потому что Россия, видите ли, сохранила традиционное общество с укорененными архаичными кодами, табу, матрицами, архетипами и проч. и проч. — что бы ни означали подобные камлания. (В этом «традиционном обществе» всего за несколько лет привились пляжи, где женщины загорают «топлесс».). Как это понять: преобразования отторгнуты, а страна сегодня устроена совершенно иначе, чем всего 15 лет назад?