Читать «Топаз-портретист» онлайн - страница 2

Вера Мильчина

* * *

Я стал его наследником, я был его наперсником; никто лучше меня не расскажет его любопытную и поучительную историю.

Родился он в девственном бразильском лесу, где мать качала его под сенью лиан, и совсем юным был захвачен в плен индейцами-охотниками, которые продали его в Рио-Гранде вместе с множеством Попугаев, Попугаих, Колибри и буйволиных шкур. В этой компании он прибыл в Гавр, прыгая по вантам и реям; матросы обожали его, хотя он кусал одних, царапал других и вообще учинял множество проказ; из оставленного на своей дикой родине он сожалел только о ярком и горячем солнце, под которым даже Обезьяна, самое зябкое создание после Человека, никогда не клацает зубами от холода. Капитан корабля, любитель Вольтера, назвал его Топазом в честь верного слуги Рустана — ведь мордочка у него была желтая и облезлая. Говоря короче, по прибытии в порт Топаз обзавелся не только именем, но и образованием не хуже, чем у его родича Вер-Вера, который своими речами приводил в ужас монахинь; в лексикон Топаза входили слова даже более крепкие, поскольку он выучил их не на реке, а на море.

Во Франции он переменил столько хозяев, что, пожелай мы пересказать их истории или изобразить их характеры, Топаз легко мог бы предстать новым Ласарильо с Тормеса или новым Жиль Бласом. Скажем лишь, что обезьянье отрочество Топаз провел в Париже, в очаровательном будуаре на Новой улице Сен-Жорж, у прелестной особы, которая нянчилась с ним, обожала его, баловала и довершила образование, столь удачно начатое гаврскими матросами. Он блаженствовал и жил по-царски. Но что прочно в этом мире? В один ужасный день он имел неосторожность укусить за нос почтенного старца, которого все называли господином графом и который покровительствовал очаровательной хозяйке Топаза. Покровитель пришел в такую ярость, что поставил даму перед выбором: или он, или скверная тварь; один из них должен незамедлительно покинуть дом. От бедного Топаза хозяйка не дождалась бы ни кашемировых шалей, ни брильянтов, ни кареты. Итак, приговор Топазу был предрешен, однако красавица произнесла его скрепя сердце, а чтобы скрасить вынужденную разлуку, тайком отправила своего питомца в мастерскую художника, куда вот уже три месяца ездила позировать для портрета, который по-прежнему был так же далек от завершения, как рукоделье Пенелопы.