Читать «Том первый. Кавказ – проповедь в камне» онлайн - страница 7

– Ныне уж поздно. Жена моя, Татьяна Федоровна, недавно легли. Теперь, верно, почивают. Так что не обессудьте.

– Полноте, граф, я не барышня. Дозвольте помочь вам. – Лебедев, уважая старость, потянулся было к бронзовому шандалу, но Холодов придержал его.

– Нет, нет, голубчик, о сем не извольте беспокоить сердце. Я хоть и стар, но рука крепка и, помнится, некогда легко держала уланскую пику. Пожалуйте… Я вам посвечу… Только соблаговолите снять плащ и надеть сюртук. Вам следует просушиться и переодеться. Ноги, я гляжу, совсем сыры, худо, ротмистр, худо… Эй, Осип, где тебя черти носят?

Тут же из темноты огромной прихожей, как черт из табакерки, нарисовался старый лакей. Рожа его вынырнула из-за колонны, что восходящая луна, такая же бледная и безволосая. Начищенные пуговицы ливреи сверкали, словно звезды на черном небе. С близкими слезами не то от «ночной плепорции водки», не от от любви или страха к своему барину, он без указки подхватил сброшенный плащ и тут же исчез, лишь на секунду задержав внимательный взгляд раскосых глаз на лице гостя.

Этот, казалось бы, обыденный, мало значащий эпизод с лакеем тем не менее смутил Аркадия Павловича. Странное ощущение испытала его душа в доме Холодова. С первых минут знакомства с хозяином, с его бессловесными слугами ротмистра не покидало чувство гнетущей неясности… И, право дело, он уже второй раз, после краткой беседы с угрюмым возницей, испытал гадкое чувство…

Однако, памятуя о приказе его высочества, о вверенном ему младенце, а главное, о словах, сказанных при прощании Великим князем: «…смеешь им доверять», – он гнал от себя недобрые, скверные мысли.

Старик, напротив, после услышанных слов о брате Государя, похоже, пришел в светлое и мягкое расположение духа. Тронув курьера за локоть, он пригласил его в «монплезир». Они прошли несколько комнат, соединенных строгим коридором, прежде чем оказались в огромной библиотеке, где уже был растоплен камин и зажжены свечи.

Все здесь дышало духом прежних ушедших веков и полным презрением к новым веяниям. Пол был мощен дубовыми и лиственничными «чурками», местами весьма вытертыми, особенно у книжных шкафов; высокие стены хранили молчание, закованные до потолка, точно средневековые латники, в красное дерево с массивной, тяжелой резьбой; узкие, похожие на ивовый лист стрельчатые окна прятались в глубоких нишах… и книги, сотни книг, от которых у Лебедева зарябило в глазах. Мебель работы старых мастеров была расставлена так, будто каждый предмет от веку стоял именно на этом месте, да и не мог находиться ни на каком другом. Библиотека пахла воском, пылью и еще тем, чем пахнет прошлое – запахом ушедшего лета… Взгляд Аркадия привлекли картины в тяжелых позолоченных рамах: семейные портреты прошлого века, что тускло поблескивали на стенах. Он было приостановился рассмотреть их повнимательнее, но в это время хозяин тронул его за рукав:

– Прошу вас, Аркадий… – Граф сосредоточенно свел брови.