Читать «Том первый. Кавказ – проповедь в камне» онлайн - страница 27

Со связанными за спиной руками, в сопровождении конвоя Лебедева препроводили в кабинет графа, где выдержка и воля изменили драгуну.

На столе лицом вниз, в ворохе бурых от крови писем и бумаг лежал зарубленный граф.

На бледном лице ротмистра сыграли желваки. Все происходило точно во сне, и все фигуры: и урядника, и конвоя, и набившихся слуг, и графини – виделись странно знакомыми, равно как все действо вокруг казалось также давно знакомым, уже некогда бывшим… Но когда Лебедев останавливал взгляд на чьем-то лице или каком-либо предмете, то все поражало его чужой новизной и тревогой.

Только сейчас окончательно осознав, что сделался заложником некоего чудовищного замысла, он на время потерял дар речи. «Господи, Иисусе Христе, помилуй меня грешного…» С внезапной острой тоскою в сердце Аркадий понял, что не будет ему ни сна, ни покоя, покуда не пройдет этот проклятый, выхваченный из циферблата, черный час. В доли секунды увиденная им во всей своей наготе правда едва не лишила его воли. «Что же это? – Горячая мысль обожгла голову, выстудила грудь. – Это же каторга…»

– Ну-с, и как вам? – точно, читая мысли драгуна, раздался рядом сиплый голос урядника. – Никому не хочется начинать этот разговор, но кто-то же должен.

– Да вы что? – Аркадий нервно рассмеялся и открыто посмотрел в глаза Ракову. – Неужели вы серьезно полагаете, это моих рук дело? Вы что же… и вправду вознамерены подозревать меня… боевого офицера?.. Побойтесь Бога! Да вы знаете…

– Я знаю одно, – отрубил помрачневший урядник, – что ныне Бог на стороне тех, кто его отвергает! И довольно! Вы лично… можете что-то сказать в свое оправдение? Ну-с?!

– На это?.. – Лебедев растерянно, как тонущий, не умеющий плавать человек, отрицательно качнул головой. – У меня нет ответов.

– Так попытайтесь их найти! И без глупостев!

– Я же сказал вам – ничего не знаю. Я спал!

– Тогда потрудитесь рассказать, что знаете, черт возьми! – раздраженно прикрикнул урядник, часто прихлебывая из стакана горячий, крепкий чай, поданный по его хмельной просьбе. Стакан был вставлен в серебряный, потемневший в узорах подстаканник и мелко, противно звенел в дрожащих пальцах.

– Да пошто с ним гутарить, пан урядник?

– В острог его! Ой, матушка-государыня наша, Татьяна Федоровна! Горе-то, горе какo! Петра Артемьевича – заступника нашего!! Убили-и!!

– Добром да укором с таким зверем не разбересся, в острог его! – заколыхалась, заголосила, как разбуженный лес, толпа.

– Экий вы дурак, братец, – тихо, едва слышно, пытливо глядя в глаза Лебедеву, буркнул Раков, продолжая жадно давиться кипятком. – И лицо не воротите, голубчик. Не курица, его сиятельство граф убит. И подозрений с вас никто не сымал. Это дело – до обеих столиц докотится, будьте уверены! Думайте, ротмистр, думайте, без алиби никак-с, пустое… Чистый эшафот… Впрочем, время в дороге у вас еще будет… Да и не мое это дело… Без судебного пристава тут не разобраться… Ладно, ступайте. Эй, Панас, спроводи!